Парень махнул рукой, встал и отошёл к окну, потом сел за незанятый столик и уставился в угол, отстукивая пальцами правой руки по столу какой-то ритм.
Дмитрий закончил со своим обедом и стал пробираться к выходу. Его подозвал Пашунин и представил седому мужчине: – Познакомься, Дмитрий, это – Сергей Александрович, наш ГИП – главный инженер проекта строительства подводного перехода. Окончательное решение по всем вопросам по проекту – за ним.
Мужчина улыбнулся и пожал Дмитрию руку. – Здравствуй, Дмитрий, хорошо, что ты появился, штатных экологов у нас нет. Так что принимайся за дело, есть чему научиться – у нас вся экология на аутсорсинге, следить за этим направлением сложно. Был один классный специалист, да ушёл, подался на Сахалин. Так что, давай, действуй.
Потом до конца рабочего дня, Дмитрий пытался разобраться с материалами проекта, даже пытался запустить «Призму» – программу расчёта рассеивания загрязнений в воздухе с такими же исходными характеристиками, как и в проекте. Получалось плохо – расчеты показывали не такую картинку, какая была на проектных чертежах. В чём дело, он не смог разобраться, о чём он и заявил Пашунину.
– Да, у меня такое же мнение, что здесь что-то не так, завтра подумаем.
На следующий день его появление в офисе прошло совершенно спокойно, и он оказался на рабочем месте на полчаса раньше официального начала работы. Пашунин был уже там. Дмитрий поздоровался с ним и спросил: – Я вот думал вечером про эту ВКС, а в какое время года она будет работать, и как долго?
– Осенью будет – ноябрь или декабрь, это ведь временная воздушная компрессорная, должны управиться за неделю, там всего-то накачать воздух в трубу, максимум за две недели, – мы ограничены еще и местными курортными требованиями.
– А тогда у меня второй вопрос, – почему расчёты выполнены только для лета, когда ветров нет. И ещё один – у меня изолиния в один ПДК (предельно допустимая концентрация загрязняющих веществ) для этого случая проходит дальше, захватывая поселение. Правда, это я так предварительно посчитал, нужно точнее.
– Не нужно. Я вызвал расчётчиков, пусть они нам все расскажут и покажут, прямо здесь. И почему выбрали июль, а не ноябрь, пусть тоже расскажут. Расскажи мне лучше, как твой отец живёт?
– Сейчас уже лучше, у него ведь инфаркт был, он пока еще не до конца не восстановился.
– Когда у него инфаркт был?
– Примерно год тому назад, после смерти матери. С матерью всё было давно известно, она знала, готовилась, а вот с отцом всё внезапно случилось, я сильно за него перепугался.
– Значит, это у него был уже второй инфаркт, про первый я знал. Сильный парень, жаль. Ты почему решил не продолжать его дело, почему не пошел учиться на геолога или на инженера? Он мне тогда звонил, жаловался, что ты его мнение ни во что не ставишь. Впрочем, это твоё решение, и я его уважаю, я был бы не против, если бы мой сын начал изучать экологию. Позвоню твоему отцу сегодня вечером. Да, ты у главбуха был?
– Нет, не был.
– Пойдём вместе к ней сходим. Мне к ней тоже нужно.
Они пошли. Главным бухгалтером оказалась невысокая, если не сказать маленькая, светловолосая голубоглазая девушка. Увидев Пашунина, она обрадовалась: – Константин Александрович, почему не заходите, вам нужно получить деньги за прошлую командировку, без этого я не могу оформить вам следующую.
– Ой, Лидочка, прости старика, забыл, заработался. Вот студента к тебе привёл, хороший парень, я вместе с его отцом работал, ещё в Симферополе. Ты оформи его, как надо. Денежка у Марины?
