Раньше я любил природу,
Потому и ямы рыл.
Я копал их для народа
И собой не дорожил.
Поприветствуешь прохожих,
Смотришь – аисты парят,
И душа рвалась к ним тоже.
Вдохновенье – говорят.
Чем я только ни работал:
И лопатой, и ломом,
И кувалдой до ломоты,
И отбойным молотком…
Если взять все ямы вместе,
Что за жизнь я накопал,
Можно будет с Эверестом
Спрятать маленький Непал.
Жали руку мне, хвалили,
Уважали, берегли
И… бессовестно делили
За спиной моей рубли.
Приговаривали: – Вот он,
Наш ударник, парень свой.
Молодец! Давай, работай,
Но, смотри, не головой.
Думать – это дело наше,
Так что, парень, не скучай —
Мясо ест лишь тот, кто пашет,
Кто не пашет – хлещет чай.
Помни твердо днем и ночью:
Ты – ИСТОРИИ творец.
Знай, что звание «рабочий» —
Строя нашего венец.
В землю по-уши заройся,
Плюй в ладони и пыхти,
А за денежки не бойся —
Это бремя нам нести.
Я «давал», вовсю старался,
Где бы ни был, что б ни рыл.
Я на них не обижался,
Я ИСТОРИЮ творил.
Но ЕЕ, как оказалось,
Сотворил в краю родном
Человек, плешивый малость,
С подозрительным пятном.
Там, где аисты парили,
Нынче кружит воронье,
Там, где молодцы ходили,
Бродит пьяное рванье.
Вновь сбылась очередная
Поговорка (про мигрень) —
Есть охота, только дай им,
Но работать что-то лень.
Впрочем, дело не в охоте,
Люди те же, мир другой.
Можно было б поработать,
Да зарплаты никакой.
Тяжела про жизнь задачка,
Где решенье, где ответ,
То ль получка, то ль подачка,
То ль работал, то ли нет?
Расплодилось много нищих,
Много пьяниц и путан,
На заводах ветер свищет,
