Но я не была бы Татьяной Ивановой, если бы так сразу смирилась с неудачей, даже не попробовав ничего предпринять. Конечно, существовала вероятность, что Дима Кошелев сказал мне правду, но мое внутреннее чутье, которое почти никогда не ошибалось, говорило об обратном. Интуиция – великая вещь! Я посчитала, что он просто-напросто выгораживал друга, подозревая что-то неладное. Поэтому направилась прямиком в деканат, где после небольшого вступления объяснила ситуацию немолодой секретарше в темно-синем вязаном костюме и некрасивых очках. Она почти сразу прониклась ко мне сочувствием и, посетовав на современные нравы, полезла в пухлый коричневый журнал с фамилиями студентов.
– На этом курсе училась только одна Маргарита, – сообщила женщина, захлопнув список. – Ее фамилия – Скворцова. Успеваемость, конечно, оставляла желать лучшего, – добавила она и начеркала Ритин адрес на двойном тетрадном листке. Следовательно, я оказалась права, а Кошелев врал мне самым наглым образом.
Вчетверо сложив листок, я засунула его в карман куртки и, вежливо поблагодарив институтского сотрудника, устремилась к выходу, где у самых обшарпанных дверей столкнулась с Кошелевым, бессовестно прогуливающим практические занятия. Интересно, под каким это предлогом ему удалось ускользнуть от преподавателя?
– Нехорошо обманывать, – заметила я. – Разве вас этому в детстве не учили?
– С ним, правда, что-то случилось? – спросил Дима встревоженно. Видимо, поразмыслив немного, он решил изменить свое отношение ко мне и сменил гнев на милость.
– Это я как раз и пытаюсь выяснить, – заверила я его.
– А я думал, это происки Инессы. – Я сообразила, что речь идет о Лешкиной сестре. – Она их давно разлучить пытается. Впрочем, кто ищет, тот всегда найдет, – резонно заметил он. – А вы, как я вижу, уже побывали в деканате.
– Совершенно верно, – подтвердила я. – Как видишь, выяснить адрес вашей Скворцовой оказалось не самым трудным делом. А вы, молодой человек, тоже были на ее дне рождения?
Дима от моего вопроса слегка опешил, а потом кивнул.
– Не хотелось бы быть вороной и накаркать беду, но может случиться так, что именно вы видели его последним.
– Неужели все так серьезно? – испугался Кошелев.
– Возможно, – пророчествовала я, намеренно нагнетая обстановку. – У Леши были проблемы?
– Что вы имеете в виду? – насторожился студент.
– Наркотики, алкоголь, тайные или явные недоброжелатели?
– С ума вы все посходили, что ли? – взорвался он. – У него, по-моему, один враг – его чокнутая сестрица.
– А она, напротив, как раз вас одного из всей компании считает нормальным человеком, – сообщила я.
– Весьма признателен, – Дима криво усмехнулся. – Не было у него недоброжелателей, да и проблем особых тоже не было. Я вообще не понимаю, что происходит. При условии, что вы говорите правду, конечно, – он снова недоверчиво покосился в мою сторону. – Будете у Ритки, передавайте привет. Только объясните ей, что это не я дал вам ее адрес. Ну, бывайте, а то мне некогда.
Я и опомниться не успела, как Кошелев скрылся с моих глаз. Я должна была признать, что так ничего и не узнала, кроме Ритиного адреса, разумеется.
Рита жила на противоположном конце города, почти у самой набережной. Я попала в пробку на автотрассе и поэтому добиралась до Лешкиной подружки почти что час. Разумеется, длинная колонна машин, затрудняющих мои поиски, основательно действовала мне на нервы. Поэтому пачка «Ротманса» значительно опустела. Тем не менее я чувствовала себя прекрасно, несмотря ни на что, видимо, из-за великолепной погоды. Для полного счастья мне не хватало только кофе и Риткиных показаний. Я поймала себя на мысли, что по-прежнему рассуждаю, как сотрудник внутренних органов. Однако я посчитала, что это не так уж и плохо.
