На Тимофея таращился кругленький, невысокого роста парень, усатый, со светло-голубыми глазами с красными прожилками.
– Здрав буди, мил человек! – поприветствовал Колдун. – Ты чего, заболел что ли?
– Я насчёт Аксиньи пришёл! – выдал тот. Тимофей приподнял брови, но ответил, решив, что это женин пациент:
– Ксюшки дома нет – к больному укатила до завтра.
– Я знаю, что укатила! – пояснил гость. – Я к тебе потому и пришёл – сказать, чтобы ты супруге развод дал!
Колдун вытаращился на него, как на двухголового:
– Это с какой же стати? – наконец, выдохнул он.
– А с такой, что она по мне сохнет, а тебе сказать боится. Ты же Колдун, ещё порчу какую наведёшь!
– А ты, стало быть, не боишься? – уточнил Тимофей.
– А у меня защита! – с вызовом выдал посетитель. – Вот! – и достал из-под рубахи золотой крестик. Тимофей, не сдержавшись, хрюкнул:
– И чего, ты полагаешь, что Господь будет тебя покрывать, когда ты чужую бабу увести собрался?
– Закрой рот, богохульник! – вдруг взвился мужик.
– Эва как! – отшатнулся Колдун. – Какая у тебя логика интересная!
– Ты не про логику мою, а про свой развод думай! – завизжал соперник.
– Мне-то чего думать? Развёлся и гуляй! А вот ты чем будешь супругу мою кормить да ещё с ребёнком?
– Ничаво, проживём! – зашипел мужик. – У неё доход приличный!
– А-а-а! – покивал Колдун. – Вона ты куда! Бабе на горб сесть и ехать, значит, собрался!
– Зато я ей нужон! – постановил гость.
– С чего взял-то, что нужон? – поинтересовался Колдун.
– Да ты бы видел, с какой жалостью она на меня глядела! – принялся хвастаться новоявленный жених. – А я-то эту бабью манеру знаю: седни – пожалеет, завтра – приголубит!
– Ну ты – дока! – восхитился Тимофей.
– Да уж не тебе чета! У меня жена на печке спать не станет!
– Ого! – подивился Колдун. – Это откуда у тебя такие подробности?
– Да твоя же Аксинья говорила, когда лечила меня и на печку укладывала прогреться: я, дескать, всё время на печи сплю – там и без мужика тепло!
«Ну, Ксюшка, пропишу я тебе микстуру, как домой приедешь!» – подумал Тимофей: «За долгий язык!».
– Так, что заместо тебя – мерина, будет у ей таперь жеребец!
– Это ты – жеребец, что ли? – смерил Колдун взглядом мужичка. – Ты, скорее, пони!
– Я тебе счас рыло на сторону сворочу! – стал наливаться кровью пони. – Ты только свои штучки колдовские брось, дерись по-мужски! – приказал нападающий.
– Да, пожалуйста! – выдал Тимофей и со всей дури вклеил жениху под челюсть. Тот по-собачьи вякнул и улетел спиной в лужу, разъезженную телегами и машинами около ворот, затем вскочил, дико озираясь и разбрызгивая грязь вперемешку с навозом.
– Ах, ты, сволота! – заорал он. – Ты что же руками-то машешь?
– Ты же сам просил! – удивился Колдун.
– Ты со своей силой меня убить мог, жеребец!
– Слушай, – прищурился Тимофей, – ты уж определись, то ли я мерин, то ли жеребец?
– Сука! – заблажил противник и бросился по дороге прочь от усадьбы.
