– Ты уверен, что у меня получится?
– Поздно давать задний ход, теперь только вперёд.
– Я соберусь.
– Давай, Алекс, ты должен сделать это.
****
Перед выходом на сцену с Алексом случилась настоящая истерика. Руки дрожали, Лоб покрылся холодным потом. Его трясло, как в лихорадке.
– Стив, я не могу туда выйти, я передумал. Они засмеют меня. Они больше не любят меня!
– Алекс, не глупи, ты должен это сделать, только возьми микрофон в руки, и всё пойдёт само собой.
Его буквально вытолкнули в зал. Алекс опустил глаза, как юнец перед первой любовью, и ждал, когда начнёт играть оркестр, и всё-таки пропустил начало песни, на запись попала его дрожащая рука на микрофоне. И он запел…
Пластичный как пантера в своём чёрном кожаном костюме, он с лёгкостью падал перед поклонницами на колени, шутил, но главное, в его голосе появилось нечто такое, чего не было раньше: чувственность опытного мужчины, и, слыша это публика ревела в экстазе. Пот заливал глаза, тщательно уложенные волосы растрепались, но Алекс ещё никогда не выглядел более привлекательно. С каждой песней он всё больше оживал, вновь в движениях появилась сексуальная энергетика, прославившая его четырнадцать лет назад…
Король вернулся, теперь в этом никто не сомневался…
Финальным аккордом стала песня, вызвавшая столько споров с менеджером:
Глубоко в моём сердце – тревожащий вопрос!
И я ещё уверен, что как-нибудь ответ придёт!
Там, во тьме горит свеча, которая меня зовёт!
И пока я могу думать, могу говорить
Пока я могу стоять, пока могу ходить,
Пока я могу мечтать, пожайлуста, позволь моей мечте
Сбыться прямо сейчас
Убийство Мартина Лютера Кинга в его родном городе и убийство Роберта Кеннеди в Лос-Анжелесе поразили их со Стивом до глубины души, поэтому Алекс в последнюю песню вложил отчаянный призыв к миру и милосердию. Он пел с таким надрывом и болью, что в зале все замерли, оглушённые этим посланием, это было так непохоже на прежнего Алекса, сторонящегося разговоров о политике. Его тело, его глаза, казалось, жили своей жизнью. В первый раз публика поняла, насколько переродился их Король, теперь это был зрелый мужчина, а не тот юный бунтарь, который был кумиром подростков. Теперь ему было под силу завоевать и более взрослую аудиторию. Овации, разорвавшие тишину зала, были признанием того, что Алекс всё ещё остаётся лучшим, номер № 1, его величество Король.
* * *
В ожидании выхода шоу в эфир, а до него было долгих полгода, Алекс вернулся в Голливуд. Предстояли съёмки в последнем фильме, он уже не надеялся, что смена амплуа из героя-любовника на врача, работающего в трущобах, что-то изменит в его неудавшейся актёрской карьере. Так оно и вышло, конец фильма оказался смазанным, хотя Алекс пытался всеми силами игрой компенсировать недостатки сценария. Надежда на возвращение к живым выступлениям смягчала боль поражения, но Голливуд всё же оставил в душе незаживающую рану.
День, когда программа «Special Comback» вышла на экраны, запомнился ему на всю жизнь. Поздравления сыпались со всех сторон, и первым его поздравил менеджер:
– Алекс, рейтинги превзошли самые смелые ожидания, около половины американцев посмотрели твоё «Возвращение». Посмотрим, что скажет пресса, но, я думаю, уже можно сказать, что это полная победа.
Журналисты, за редкими исключениями, были единодушны и пели дифирамбы.
Король вернул свой трон, более того, количество его подданных увеличилось вдвое. Америка склонила голову в почтении перед его Величеством.
