– А у вас есть хоть кто-нибудь в здравом уме и твердой памяти? – Мой голос звучал чуть более жалостливо, чем мне хотелось бы.
– Почему бы не разрешить ему побеседовать с Карлом? – встряла в разговор Джанет.
Миссис Лорнгрен кинула на нее уничтожающий взгляд наподобие того, каким вы награждаете приятеля, обломавшего вас с идеальной отмазкой.
– С Карлом? – переспросил я, и миссис Лорнгрен, скрестив руки на груди, слегка попятилась. – А кто такой Карл? – продолжал наседать я.
Джанет заискивающе посмотрела на миссис Лорнгрен. И когда та наконец кивнула, настал черед Джанет перегибаться через стойку.
– Его зовут Карл Айверсон. Он осужден за убийство. – Джанет прошептала это совсем как школьница, которую вне очереди вызвали к доске. – Департамент исполнения наказаний прислал его сюда примерно три месяца назад. Его выпустили из тюрьмы Стиллуотер, потому что он умирает от рака.
– Совершенно очевидно, что рак поджелудочной железы – вполне разумная замена пенитенциарного исправления заключенных, – сердито пропыхтела миссис Лорнгрен.
– Он что, убийца? – удивился я.
Джанет опасливо оглянулась по сторонам убедиться, что нас не подслушивают.
– Тридцать лет назад он изнасиловал и убил четырнадцатилетнюю девочку, – прошептала она. – Я прочла это в его личном деле. Он убил ее и, чтобы спрятать концы в воду, попытался сжечь тело в сарае для инструментов.
Насильник и убийца. Я приехал в «Хиллвью» в надежде найти героя, а вместо этого нашел преступника. Ему определенно было что мне рассказать, но хотел ли я писать об этом?! И пока мои однокурсники будут сочинять сказки, как бабушка рожала на земляном полу или дедушка встречал в холле отеля Джона Диллинджера, я буду писать о человеке, который изнасиловал и убил какую-то девушку, а потом сжег ее тело в сарае. Мысль взять интервью у убийцы поначалу меня не вдохновила, но чем больше я думал, тем сильнее проникался этой идеей. Я слишком долго тянул резину с проектом. Сентябрь подходит к концу, и через пару недель мне нужно представить заметки по интервью. Мои товарищи уже выпустили лошадей из стартовых боксов, а моя кляча все еще жевала в конюшне сено. Выходит, Карл Айверсон должен стать темой моего проекта, если, конечно, согласится.
– Думаю, мне было бы интересно взять интервью у мистера Айверсона, – сказал я.
– Этот человек – монстр, – возразила миссис Лорнгрен. – Лично я не стала бы давать ему повода для радости. Да, я понимаю, что это не по-христиански, но для всех было бы лучше, если бы он просто тихо скончался в своей комнате. – Миссис Лорнгрен содрогнулась от собственных слов, которые можно сколько угодно произносить мысленно, но никогда вслух, особенно при посторонних.
– Послушайте, – начал я, – если я напишу его историю… ну, я не знаю… может, мне удастся заставить его признать всю порочность своих действий. – Как ни крути, а я все-таки был торговцем, подумал я. – Ну а кроме того, у него ведь есть право принимать посетителей. Ведь так?
Вид у миссис Лорнгрен стал озабоченным. У нее явно не было выбора. В «Хиллвью» Карл был не заключенным, а постояльцем с полным правом принимать посетителей, как и у всех остальных. Убрав руки с груди, миссис Лорнгрен положила их на разделяющую нас стойку администратора:
– Тогда я должна спросить его, захочет ли он принять посетителя. За те несколько месяцев, что он находится в нашем заведении, его посещали только один раз.
