сорвался на сержанта месье Саджер и уже совершенно спокойным голосом добавил:
– Кофе?
– Да.
Месье Саджер принес кофе, и оба мужчины уселись за большой дубовый стол.
– Как вы их убиваете? – спросил сержант, отхлебнув кофе.
– Хотите посмотреть, – констатировал фермер.
– Нет. Достаточно слов. Током?
– Вот этим тесаком отрубаю им головы, – фермер кивнул в сторону лежащего на столе тесака. – Видите мелкие царапины на столе?
– Да.
– Это крепкое дерево. После каждого раза остается только вот такая мелкая царапина. Я всегда делаю это в новом месте, чтобы стол был равномерно… Чтобы он оставался красивым.
– Да… Я подумал, это такой дизайн.
Сержант убрал чашку с блюдцем со стола и стал держать их в руках. Это не ушло от внимания месье Саджера.
– Это и есть дизайн. Красиво, верно?
– Не знаю, я далёк от искусства. Вы ведь были известным фотографом. Я навёл справки.
– И что?
– В полиции нужно быть немного психологом, понимаете?
– Нет.
– Кажется странным. Фотограф, потом фермер. С человеком должно что-то случиться. Для таких перемен. Ваша супруга так и не нашлась?
Фермер демонстративно не ответил. Но внутри него было с десяток ответов. И при каждом у сержанта вырывали бы ноготь. При всей внутренней силе и внешнем спокойствии ненависть просачивалась сквозь его зрачки. Возможно, потому что они были расширены.
– Не жалко? – после небольшой паузы решился продолжить разговор полицейский.
– Нет. Хотите попробовать?
– Вряд ли.
Месье Саджер резко встал и подошел к клетке, достав первого попавшегося кролика.
– Берите тесак. Смелее!
Словно приклеенный, кролик уже лежал на столе. Сержант взял в руки орудие.
– Почему он не убегает?
– Они дрессированные, – серьёзно заявил месье Саджер.
– Шутите! Вы взяли первого попавшегося. Нельзя дрессировать восемьсот кроликов одновременно.
– Инстинкт. Когда чуть ударяешь их спиной. Я рассказываю уже третий раз за два дня. Мне становится скучно. Будете убивать или нет?
– Нет. Как? Он смотрит на меня. Я не понимаю, как это вообще можно делать? Таким варварским способом.
– Ему не больно. Раз – и всё!
– Ему, да, наверное. Как я должен себя после этого чувствовать?
– Узнаете.
– Мне кажется, Вы не поймёте, о чем я говорю.
– Почему не пойму? О сострадании. О жизни. Прерванной жизни.
– Вы маньяк!
– Фермер.
– Бессилие? – сержант перешёл на другой тон, тон человека с пистолетом на боку. Справедливость была отложена в сторону, конфликт разгорался.
– Верните мне тесак, пожалуйста.
– Его бессилие. Думаю, дело в этом. Вам это нравится!
– Верните тесак!
– Я куплю этого кролика.
Сержант полез в карман за кошельком. Тесак мешал его рукам, и он положил его на стол.
– Вот, пожалуйста, семьдесят евро.
– Я не продаю кроликов, – фермер растянул уши кролика по столу, демонстрируя всем своим видом, что он уже решил судьбу этого животного. – Это кролик, я убиваю их по сотне в месяц.
Защитить. Защищать. Рука сержанта потянулась к кобуре. Фермер заметил это инстинктивное движение руки оппонента и взял тесак со стола. Ситуация стала смахивать на вестерн.
– Бросьте, не сравнивайте жизнь человека и кролика.
– Продайте его мне. Я заплачу вам сто евро! Вы же не собираетесь сделать это лишь назло? – голос человека в форме дрожал и пальцы касались ручки пистолета.
Легкий свист. На столе образовалась очередная засечка. Кролик был мертв.
– Я мог убить Вас, – на выдохе сказал полицейский. Его голова кружилась.
Лапа кролика несколько раз дернулась.
