Завершился ужин провожанием этой дамы домой, по немощеной тропинке вдоль железнодорожного пути, что ведет к переезду из центра, от Дома офицеров к расположению полков дивизии. Совпадение ихних дорог в гостиницу и домой. А жила она прямо напротив бань. Диалог был самый простой для таких знакомств: – Вы недавно в Хмельницком? -Да уже почти месяц, все принимаю дела. —Вы служите в нашем городке, за переездом? -Да, за переездом, занимаюсь автомобилями. —О, да мы с вами почти коллеги, я в главном управлении областной сельхозтехники веду группу запчастей к сельскохозяйственным машинам. —Да, почти коллеги, я тоже занимаюсь и запчастями и ремонтом. —О, так вы в части Грубого! Уважаемая в городе часть, и к нам они иногда обращаются, да и мы часто просим помощи.
И такой диалог мог продолжаться бесконечно, но он почувствовал, что у нее интерес конкретный, и нельзя разочаровывать. Остановились. Железная дорога проходила внизу по глубокой выемке, а они находились в посадке кустарника, на безлюдной тропинке, ведущей к переезду. Им оставалось идти еще минут десять, но прийти домой безрезультатно не хотелось ни ей, ни ему. Виктор бросил сою плащ-палатку на траву, и Антонина, так звали «морскую свинку», сразу на нее села, расправив полы, чтобы сесть мог и Виктор. Здесь они творили совокупление длительное время, не решаясь расстаться, тем более, что Антонина проявила талант и умение. Она знала, что надо партнеру, знала, что надо ей и как это получить. Расстались довольные друг другом, условившись встретиться на следующий день в другом ресторане в девять часов вечера, а там видно будет.
И встретились снова за столом, он что-то заказал, долго не несли, к ним присела довольно пожилая дама, Антонина представила ее как хорошую приятельницу, подругу скрипача из оркестра этого ресторана. Дама была явно иудейского происхождения, звали ее Софья. Во время перерыва работы оркестра к ним подошел ее друг, высокий, худой, горбоносый холерик, по своему поведению, звали его Борис. Условились по окончании вечера всем коллективом идти в гости к Соне. Борис сказал, что ничего брать не надо, что он все закажет на ресторанной кухне.
Сделано было как условились, Софья жила недалеко, в старом большом одноэтажном доме, занимала трехкомнатную квартиру, не известно, были-ли у нее другие члены семьи и где они находились, но, по всей видимости, она была одинока. Борис имел семью, и встречались они урывками, иногда, поскольку он должен был соблюдать внешнюю добропорядочность, вот и на этор раз, застолье было недолгим, поскольку ему надо было и Софью ублажить, и домой прийти затемно, что в значительной степени раздражало хозяйку дома, видно было, что у них уже длительная связь и вот-вот она начнет предъявлять на Бориса права и промеж ними крепко попахивало скандалом.
Антонине и Виктору отвели отдельную комнату, с диваном, постелью, и весь набор любовных утех повторился, что же касается Бориса, то он убежал, еще не было и пяти утра.
Надо отдать должное, наши герои тоже ушли во восвояси с рассветом, усталые, но довольные. А производственная жизнь продолжалась. Вскоре Виктор должен был выехать на поезде во Львов, там неделю работать по оказанию помощи 28-му военному заводу, по окончании командировки к нему должны будут пригнать колонну машин для загрузки запасными частями, которые следовало доставить в Хмельницкий. Во Львове были сосредоточены автомобили со всего Прикарпатского округа, которые не подлежали восстановлению, их следовало разобрать, продефектировать по-агрегатно и по отдельным несущим деталям и подготовить документы к списанию. Вот как раз эту документацию и должен был оформлять Виктор с мотивацией о необходимости их разбраковки и списании с учета. Другие офицеры, прибывшие со своими подразделениями, занимались разборкой и дефектовкой. Работу собирались по расчетам начальства, завершить за неделю, а, практически пришлось возиться с этими машинами более двадцати дней.
