– Я хочу сама убедиться. Какой ты? Мне нужно увидеть тебя.
– Да я же буду приставать к тебе.
– Как это?
– Ну, ты что, маленькая? Я мужчина, ты женщина, встретимся – начну приставать.
– Зачем?
– Как зачем? Закон жизни. Как говорится, зов природы.
– Нет, я так не могу, – сказала Алена.
– И я не могу. Между прочим, скажу тебе откровенно: не люблю я с вашим братом возиться.
– С кем это?
– Ну, ты же невеста. Девушка небось. То да се… Это такая морока – не приведи Господь.
– Ты что, боишься влюбиться в меня?
Алексей от души рассмеялся.
– Влюбиться? Да я просто боюсь тебя!
– Боишься меня? А сам смеешься, – не поняла Алена. – Странный ты какой-то… Невозможно с тобой разговаривать всерьез.
– А ты представь себе меч. Представила?
– Меч? Странно… Ну, представила.
– И представь, что этот меч между нами. Между мной и тобой. Разве можем мы встретиться?
– Ничего не поняла…
– Ты хоть десять-то классов окончила?
– Я тебе дурой кажусь, да?
– Не дурой, а, мягко скажем, непросвещенной.
– Я хочу увидеть тебя. Мне нужно. Неужели ты не понимаешь?
– Да ты же невеста. Скажи спасибо, что я, а не кто-нибудь другой оказался на моем месте.
– Мне нужно поговорить с тобой…
– Ты что – глупая? Я же сказал: у меня принцип – с девушками я не встречаюсь.
Между нами меч, понимаешь! Меч, между прочим, жизни рушит.
– А если бы я была женщиной?
– Слушай, ты мне всегда казалась нормальной. Вполне, так сказать. Ты не с приветом случайно?
– Испугался?
– Честно скажу: женщин с приветом я остерегаюсь.
– Господи, глупый… – вздохнула Алена. – Просто плохо мне. Понимаешь? У меня же ни одной родной души на свете…
– Нет, раньше ты мне определенно больше нравилась… Может, тебя жених наказывает ремнем? Так ты скажи, я с ним разберусь по общественной линии. Как слесарь-сантехник при домоуправлении Министерства иностранных дел.
– Опять ты за свое…
– А что? Женихи – народ свирепый. С ними надо ухо держать востро.
– Ты мне позвонишь? Или я тебя уже насмерть напугала?
– Насмерть меня напугает только смерть. В крайнем случае – бабушка, вставшая из гроба. На худой конец – стая волков…
– Алексей… я хотела тебя спросить… А я не могу тебе позвонить?
– Э, не-ет, детка, исключено. Я о счастье семейном беспокоюсь. О душевном покое.
– Пожалуйста, позвони мне. Позвонишь?
– Позвоню. Конечно. О чем разговор.
– Опять ты смеешься. Дай слово, что позвонишь. Ну?
– Даю честное-пречестное слово пионера – позвоню.
– Ну, хорошо, я тебе верю… Смотри не обмани!
Вечером вместе с Петром Алена поехала в ресторан «Прага» – посмотреть банкетный зал, где будет проходить свадьба. Зал им понравился, самое главное – он понравился Алене. Она никогда раньше не была в «Праге», и его тяжелые старинные залы, красивые резные подсвечники, богатые ворсистые ковры, особый дух торжественности и избранности произвели на Алену впечатление. Что-то ей почудилось от старины, от того времени (которое она знала по книгам и кино), когда нарядные гости поднимались по широким царственным лестницам, залы сверкали от тысячи зажженных свечей, играла тихая торжественная музыка, движения людей были исполнены достоинства, грации и красоты. Отчего-то вдруг почудилось Алене, что все в ее жизни должно быть хорошо; как бы и что бы ни происходило – в конечном итоге все к лучшему, все к счастью. Особенно поразило и обрадовало ее то, что в центре банкетного зала, как будто в Африке или в Индии, росли самые настоящие пальмы, к ним можно было подойти, потрогать руками, погладить, они были самые настоящие, и это было удивительно – в центре Москвы, на Арбате, в ресторане – чудо природы, южные изнеженные деревья, ну надо же… Алена, стоя у перилец, смотрела во все глаза на пальмы, на их перламутрово-зеленые листья, похожие на огромные веера, не только смотрела, но и улыбалась: вспоминалось детство, – наверное, потому, что тогда много было разговоров про Африку, про обезьян, про пальмы… Как недавно все это было, совсем близко по времени; кажется, протяни руку – и дотянешься до своего платьица в детстве, до косички, до белых нарядных гольфов, до самой себя, смешливой и глупой проказницы… Ах, нет, это хорошо наверное, что свадьба будет здесь, в старинном красивом зале, среди пальм, с тяжелыми золочеными подсвечниками по бархатным стенам, с широкими просторными окнами, глядящими в синеву неба, с анфиладами и балконными барельефами наружных террас… Алена с благодарностью взглянула на Петра: все же он молодец, что решил устроить свадьбу именно здесь, он как бы заранее угадал, что Алене должно тут понравиться… Неужели он может угадывать ее прихоти и желания, о которых она сама имеет смутное представление?
