– Анатолий едет к себе домой, на Украину, в отпуск, – торопливо говорила о нем Зоя. – А по дороге решил к нам заглянуть, посмотреть, как мы тут на Урале живем, чем дышим…
– В поезде, что ли, познакомились? – спросила Варвара – и спросила не просто, а с усмешкой, недобро спросила.
– Почему это? – вспыхнула Зоя. – Мы на одном участке работаем.
– Зоя, значит, командует, – добавил Анатолий, подмигнув Варваре и потирая руки в предвкушении застолья, – а я, значит, шоферю. Так сказать, линия единства руководящих кадров и рабочего класса.
«Жених, что ли, твой?» – прошептала Полина на ухо Зое; Зоя в ответ неопределенно пожала плечами.
После слов Анатолия Варвара повнимательней обсмотрела его – окинула серьезным и долгим взглядом с ног до головы – заметно было, не понравился он ей, что-то скоморошье в нем проскальзывало, но ничего не сказала, только слегка покачала головой: ну-ну, посмотрим, мол, какой ты еще рабочий класс, поглядим дальше…
И в самом деле, дальше получился любопытный конфуз (для кого только? для Зои? – ведь Анатолий, например, даже и не смутился нисколько, наоборот – весело рассмеялся и сказал: «А я всегда такой, на будущее запасливый! Жизнь, она, мать Варвара, всему научит…»). Прямо среди празднества – а дело было уже на второе мая – главное-то застолье вчера завершилось, под самый поздний час, – Варвара и «застукала» Анатолия в сарайке: он, как говорится, праздновал дополнительно – в гордом одиночестве.
– То-то я заметила, зятек, частенько ты желудком маешься… На сторону ходишь.
Варвара подошла к сараю неслышным шагом – только хозяйки так умеют, тихим сапом ходить в своем подворье – и слова свои произнесла вкрадчиво, елейно, а Анатолий – вот зараза – даже не вздрогнул, обернулся к Варваре с веселой такой, разудалой улыбкой:
– А что, мать, раз уж я у тебя зятек, может, мы на пару? Так сказать, первую вместе – закрепляющую?
– Закрепляющую – это-то я понимаю. А почему ты в сарайке прячешься – вот что объясни. Неужто нашего застолья мало?
– А я всегда такой, на будущее запасливый! Жизнь, она, мать Варвара, всему научит…
– К примеру, прячась, праздновать в одиночку?
– Очень верно подметила, мать.
– А не боишься – тебя к шутам гороховым из гостей прогоню?
– Нет, – помотал он головой, улыбаясь, – не боюсь.
– Что так?
– А я вообще ничего не боюсь. Пока живешь – бояться нечего, а помрешь – бояться поздно.
Варвара, как бы раздумывая над его словами, удивленно покачала головой. А когда они вернулись вдвоем к застолью (сидели прямо во дворе, вытащив с веранды стол-крепышок и установив его среди девственной зеленеющей травы), Варвара, усмехнувшись, объявила всем:
– Гость-то дорогой обиду на нас держит.
За столом смотрели на них, не понимая.
– Один в сарайке празднует. Гордый такой, что ли?
– А я всегда такой, мать. Вон Зоя не даст соврать.
– Анатолий, ты опять за свое, – покраснев за него, горестно проговорила Зоя. – Ведь обещал же…
