Жизнь ни за что. Книга вторая - страница 58



Николай уже уехал. Милая девушка, женщина и мама целовала Сугробина у калитки своего дома. Утром уезжал и он.

– Напиши мне письмо. Позвони мне по телефону. Я буду ждать тебя даже зная, что ты не приедешь!

1975. Вышел на экраны фильм «Ирония судьбы или с лёгким паром». Барбара Брыльска, Андрей Мягков в главных ролях.

1975. Умерла заслуженная артистка РСФСР Валентина Серова.

1975. Введён в строй Токомак 10.

1975. Осуществлён совместный полёт космических кораблей СССР и США названный «Союз – Аполлон».


Максим Петрович Жарков и Сугробин сидели в ЦИЛе47 в помещении вибростенда, на котором стоял передатчик. Уже были перепробованы десятки вариантов конструкций и виброгасящих элеменов. А приборы упорно показывали на частотах от 1750 герц до 1850 герц в отдельных точках резонанс на лампе.

– Надо изобретать дополнительную фиксацию консоли, – сказал Сугробин, выключая стенд.

Он уже давно отказался от помощи специалистов – испытателей и работал сам на стенде, наблюдая и фиксируя малейшие отклонения в установке датчиков, амортизаторов, усилия затяжки крепёжных деталей. Но менялся диапазон частот вверх или вниз, а резонанс оставался.

– Не вижу я в созданной конструкции других решений, – повторил Сугробин.

– И каким путём? – спросил Максим Петрович.

– Конец консоли надо укрепить кольцом. Кольцо подпереть тремя-четырьмя керамическими стержнями. Через резьбовые отверстия в корпусе контура.

– Ещё четыре точки надо будет герметизировать.

– Герметизировать мы научились, – улыбнулся Леонид. С работой над этим прибором я уже вижу несколько тем для диссертаций. Даже названия придумал.

– Ну, и какие?

– Пожалуйста. «Некоторые особенности герметизации высокочастотных узлов для работы в условиях отсутствия атмосферы». «Особенности защиты высоковольтных цепей для работы в условиях отсутствия атмосферы». «Способы защиты электронных элементов от механических воздействий в условиях высоких вибрационных и ударных перегрузок»

– Хватит, хватит, – засмеялся Максим Петрович. – А ты кандидатские сдавал?

– Да нет. Я тогда хотел в юридический поступить. А после пожара у меня запал пропал. «И ни о чём я больше не жалею. И ничего я больше не желаю», – пропел Сугробин. – Мне иногда совсем ничего не хочется. Смысл жизненный теряю. Уже тридцать пять. Идеи социализма размываются в борьбе за элементарные условия жизни. Торговля жирует, милиция её прикрывает. Как Емельяныч толкует: «У них дескать, военно – промышленный комплекс, а у нас торгово – милицейский комплекс». Народ придавлен. Недавно у Зверева отца хоронили. Выпили на поминках, как полагается. И троих из их лаборатории замели в вытрезвитель. Сам знаешь, какая радость в кадрах и режиме поднимется, если бумаги придут. Полночи Зверев со Степаном сидели в вытрезвителе, прежде чем вполне приличных ребят отпустили без последствий. Весь месячный запас спирта перекачали. Эх! – Сугробин махнул рукой.

– Ладно, Леонид Иванович. Рисуй распорки и два прибора в экспериментальный цех на доработку. Надо побеждать резонанс. Три месяца бьёмся. – Жарков поднялся. – Делай всё сам. И герметизацию закладывай сразу. Время сократим вдвое.

Жарков ушёл. Сугробин подвинул к себе чистые листы бумаги и начал набрасывать эскиз. Маленький титановый кубик лежал перед ним на столе. Общий объём по выступающим частям 500 кубических сантиметров. Пол – литра, скажет понимающий человек. Его выпускная стоимость на серийном заводе будет равняться стоимости автомобиля «Волга» и вдвое больше годовой зарплаты его ведущего создателя.