– Потом Лёша, потом, – нервно произнёс Серёга, и сказал всем есть быстрее и собираться в путь.
В мгновенье тарелки опустели, и отряд был готов к походу. Мы пошли левее тропы, прямо вглубь леса. Я так же шёл рядом с Серёгой и решил ещё раз спросить про старый бар.
– А что за Старый Бар?
– Не лучшее место, в котором мне приходилось находиться. В последний раз, когда я там был, мы с отрядом помогали им от бандитов отбиваться, и отбились, всех до единого перебили, – говорил Серега погружаясь в воспоминания, – Конечно, мы делали это не бесплатно, но когда пришло время платить, они решили нас убить, ну а мы что, мы люди простые, и взяли и пустили всех ублюдков под нож, как бандитов, – сказал Серега сжав кулак, – с тех пор там ни души, зато тварей тьма, да и вообще опасное это место теперь, люди туда не заходят, а из деревни, что была неподалеку все ушли.
– Сколько их было?
– В баре вояк двадцать, в деревне около 50 человек, но их мы не тронули. Разобравшись с охраной и забрав обещанное, мы ушли оттуда, и больше никогда не возвращались.
– Много ваших погибло? – Неуверенно спросил я.
Только Вильгельм, молодой парнишка, недавно в отряд попал, так рад этому был, – в этот момент скупая слеза потекла по грубой и покалеченной коже Сергея, первый раз его каменное лицо изменилось, но лишь на миг, в секунду оно приняло исходное положение, и он продолжил, – вспомнили, и хватит, ты же ещё про карательный отряд спрашивал?
– Да, конечно, – тихо сказал я.
– Про церковь ты уже знаешь?
– Да, мне Миротворец рассказывал.
– Это хорошо, проще поймёшь, – сказал Серега и немного задумался, -Смотри, у церкви отряды делятся на виды, есть просветительные, переговорные и карательные, у них они по-другому называются, но все их так называют, по прямому их назначению, так сказать. И как ты, наверное, уже понял, карательные отряды убивают всех, кто оскорбил их веру, или сделал то, что не понравилось их иерарху. Но как мы выяснили, не только этим они занимаются, они ещё специальные поручения выполняют и чаще всего это задание кого-то убить или взять в плен.
– А сколько у них человек в отряде?
– В этом двадцать, а иногда бывает и тридцать, и все хорошо вооружены и обучены. Но это не самое страшное, страшнее, что они те ещё садисты и любят помучить людей, а как они это делают, даже рассказывать страшно, – Серега сделал небольшую паузу и продолжил, – они никогда не отступают, даже если боец останется один, он будет биться до конца, и очень яростно, почему, хрен его знает, может, потому что у них мозги промыты, или они смерти не боятся, кто их знает.
– Спасибо, что рассказал, Серёжа, – сказал я, обдумывая слова Сережи.
– Больше так меня не называй, хорошо?
– Так точно товарищ командир!
– Вот, то что надо. И кстати, теперь смотри в оба, мы приближаемся к Старому Бару.
Я кивнул, и подняв глаза, узрел покалеченную природу Старого Бара, поваленные деревья, выжженная земля и видимо не сгоревшие кости на ней, разваленные укрепления и множество следов пуль на стволах деревьев, хоть все это было давным-давно, но отголоски страшных событий были прекрасно видны. И чем ближе мы приближались к старому бару, тем мрачнее становилось обстановка вокруг. На деревьях висели повешенные люди, десятки людей, где-то вдали слышались крики и звуки пальбы.
– Внимание, мы приближаемся к перекрёстку, смотрим в оба, пропустим его, и останемся тут навсегда, – прозвучал грозный голос Сергея, он звучал уверенно и внушал спокойствие.
