Я не стал придумывать ничего нового, ведь, по сути, зачем? Когда все уже давным-давно придумали за нас. Устав караульной службы я знал почти наизусть, а там говорится обо всем, что нужно знать. Почему я так хорошо знаю устав? Могу пояснить, когда я был еще солдатом, у нас было такое наказание, как губа или гауптвахта, это что-то вроде тюрьмы, только в армии, туда могли отправить за серьезный проступок. Я не раз там побывал вместе с Егором, разумеется, за рукоприкладство, и всем было плевать, кто бил, а кто оборонялся, главное, если ты стоишь, а твой оппонент лежит на полу в крови, значит, ты и виноват. Но главное то, что на губе весь день ты просто стоишь на ногах около решетчатой двери и вслух учишь разные статьи устава, а потом докладываешь их дежурному. Вот так я и выучил его почти от корки до корки.
Я собрал всех мужиков как обычных охранников, так и разведчиков, и начал объяснять, что такое армия, как она была раньше устроена, что такое звания, субординация и все в этом духе. Но местные воспринимали эту информацию с усмешками да шуточками. Бароны полностью поддержали мою идею о создании в деревне полноценного армейского подразделения. Но вот массы с трудом понимали, что от них вообще требуется. Я создал полк, состоящий из двух батальонов по три роты и в каждом по дополнительному взводу обеспечения. Раздал погоны начальникам и разъяснил им их обязанности. Все шло крайне туго, но спустя два месяца результат был на лицо, армейский механизм наладился и во всю набирал обороты. Народ втянулся и понял, что я до них доносил, а также большим стимулом послужил тот фактор, что любой солдат при должном усердии может получить повышение и стать большим начальником. Не забывал я и про подготовку. Каждый день, не смотря на погоду, я тренировал бойцов, рассказывал им как теорию, так и тренировал на практике. Бегунок мне в этом очень сильно помогал, так как я гонял его куда больше остальных, и на их фоне он выглядел очень подготовленным. Бароны озадачились по поводу внешнего вида, и теперь все выглядели единообразно, различался только цвет формы в зависимости от подразделений. В деревне воцарил порядок, армейские патрули гоняли пьянчуг, а провинившихся солдат отправляли на работы с рабами, дабы они там подумали о своем поведении. По утрам я наблюдал, как комбаты муштруют своих подчиненных перед заступлением в караул на городской площади, она же и служила плацем. Все были довольны такими изменениями, особенно бароны.
С наступлением весны все начали готовиться к посевной, а я с Бегунком начал готовиться к нашему большому и опасному путешествию. Бароны, разумеется, не были в восторге, что я надолго покину их, но я успокоил глав деревни тем, что обязательно вернусь и еще, возможно, приведу с собой еще людей, подготовленных и отлично вооруженных, но это маловероятно и не точно. Также я посоветовал баронам не отправляться ни на какие вылазки, а заниматься земледелием и охотой, поскольку, если я вернусь с пустыми руками, то сам займусь обеспечением деревни оружием и боеприпасами.
Герасим, кстати, как я и говорил, с тех пор как бросил пить и стал тренировать местных бойцов, из раздолбая превратился в уважаемого человека. Вся его хитрожопая натура все еще осталась при нем, но в виду нового образа жизни, воровать ему было нечего, да и не у кого, так же как и обманывать. Ему стали оказывать знаки внимания различные барышни, от чего он, разумеется, пребывал в диком восторге. Ему я даже выдал звание прапорщика, хоть он и долго обижался, что не офицера, но я был непреклонен, какой офицер, когда ты по натуре самый настоящий и типичный прапорщик из армейских анекдотов. Сам я повысил себя до полковника, комбаты были майорами, ротные – капитанами, а взводники – младшими лейтенантами. Про сроки повышения и потолки званий в должности я довел до всех и напомнил, что звание как можно получить, так его можно и лишиться.
