Да, почти шестьдесят лет минуло, как одно мгновение. Вот и вся жизнь так, как одно мгновение…»
Раздался телефонный звонок. По его звуку понятно было – межгород. Саша, наверное.
«Сынок, здравствуй. Что-то ты неделю молчал, не звонил. Знаешь, я ведь скучаю. Не смог в январе приехать, так на двадцать третье приезжай».
Они поговорили о домашних делах, о Сашиных дочерях, о внуках. О погоде, о настроении, о здоровье. Договорились встретиться на День Защитника Отечества, двадцать третьего февраля.
Разве по телефону наговоришься? Вот когда сын приезжает, это два дня только одних разговоров. Причём в этом оба ненасытны. О доме, о детишках, об армии, о друзьях, о международных делах, о разном. Оба изголодались по взаимному общению. Оба понимали друг друга.
Это как праздник.
А когда уезжал Саня, его любимая шутка:
– А поговорить?
Поговорить, конечно, есть о чём. Опять в госпитале лежал, опять с сердцем проблемы. В мамку пошёл, слабоват телом. С другой стороны, понять можно. С двадцати трёх лет во власти. Постоянная ответственность за людей, за службу. Переезды, смена обстановки. Украина, Литва, Иркутск, Москва, Псковская область. Да ещё эта перестройка, чтоб ей неладно было. Вот и сдал малость. Но ничего, шутит, бодрится. Молодец. Ладно, приедет, поговорим.
Начинало темнеть. Зимой уже в четыре часа вечера дома полумрак. Включил свет.
Ну что, пойдём на кухню. Надо бы пообедать. Наверно, супчик съем, и достаточно. Куриный. Дочка принесла. Эх, что бы я без неё делал. Постирает и погладит. Приходит часто. Приготовит поесть. Молодец. У неё своих два мужика. Но ничего, справляется. Молодец.
Разогрел в микроволновке суп. С видимым усилием съел несколько ложек. Разогрел чайник. С печеньицем попил чайку. Всё.
Перешёл в комнату. Сел в кресло. Закрыл глаза.
Передохнем.
Опять воспоминания.
«Гомель. Друзья, товарищи. Немного их было, но это действительно были настоящие друзья.
Семён Иванович Александров. Сколько же мы с ним знакомы? С шестьдесят третьего года. Да, более сорока лет. Сыновей в один год отправили в военное училище. Вместе радовались их успехам. Переживали вместе за дочерей, мою Татьянку и его Любочку. Все праздники вместе. Горевали, похоронив жён, тоже вместе. И особенно сблизились после смерти его жены Раисы Ивановны и сына Жени.
Похоронил я своего друга.
Ушли из жизни друзья и сослуживцы, Василий Васильевич Босовиков. Николай Зубарев, Сахновы. Один-одинёшенек остался в городе, который на долгие годы стал родным, где прожила семья сорок лет, почти половину моей жизни. Тяжело было уезжать, но и оставаться было значительно тяжелее. Один. Дети живут своей жизнью. Друзья ушли из жизни. Похоронил Елену Ивановну. Пришлось уехать».
Он медленно поднялся из кресла. Какая-то предательская слабость во всём теле. И перед глазами всё плывёт.
Потянулся рукой к телефону, набрал номер дочери:
– Танечка, доченька, плохо мне что-то, вызови «скорую».
– Папочка, всё сделаю, я сейчас прибегу к тебе. Ты только дверь открой. Сможешь? Всё, я звоню.
Через десять минут приехала «скорая помощь». Шумно вошла крепкая женщина лет сорока:
– Ну, что случилось? Не вставайте, не вставайте. Померяем давление. Плохо. А что принимали? Как утром себя чувствовали?
Дежурные вопросы. Врач и сама на них ответы знает, уже не впервые по его адресу приезжает. Зачастила «неотложка» к нему в последнее время.
Худо, особенно по вечерам. Уже не только рука, всё тело справа трясётся. Давление запредельное. Аппетита нет. Настроение паршивое. Единственное, что остаётся – к врачам обращаться. А что делать? В больницу не берут, лежал уже, и не один раз. Не лечат там. Что толку там лежать, поесть и дома можно, вкуснее хоть будет. Дома и кровать своя, всё лучше, удобнее и привычнее.
