Юля и Лариса сели рядышком с краю, как и положено стажёрам. Тут же пристроился Ваня. Руководящая элита штаба собралась на противоположном краю широкого стола.
– Лариса, я у тебя листок свой не оставляла с предложениями? Что-то не могу найти.
– Нет, я не видела. Вспоминай, где оставила.
– Да вроде на столе лежал у меня. А сейчас стала собираться – нету!
– Ну, и что теперь?
– Да я и так помню всё, без записи обойдусь. Просто странно…
Сначала по итогам работы отчитались руководители отделов. Юлька не могла дождаться, когда они уже закончат и начнётся оглашение идей по развитию кампании. Ей не терпелось озвучить свой список.
– Ну что ж. – Наталья Павловна дала понять, что эта часть собрания закончена. «Ну наконец-то!» – Юля заёрзала на стуле. – Теперь желающие побороться за премию могут высказать свои предложения. Сначала, я думаю, руководителей послушаем.
Поочерёдно зачитали свои идеи юрист и руководительница финансового отдела. Идеями это было назвать трудно – видно было, что отнеслись формально, только чтоб отстали. Безопасник и завхоз воздержались. Встала Юлькина начальница и начала читать. «Знакомый листок», – успела подумать Юлька, и тут до неё стал доходить смысл того, что читала её начальница. «Марш бомжей… Презервативы, целевая аудитория – молодёжь… Уголь… Остро стоит проблема с отоплением…» Юлькино тело вдруг обмякло, во рту стало сухо. Всё в кабинете закружилось, и на глаза навернулись слёзы. Шок, который она испытала, был сравним с неожиданным ударом тока. Она даже не могла толком понять, какое чувство в ней было сейчас сильнее: обида или ярость к этой стерве. Всё смешалось. Юля просто опешила от такой наглости и сидела, не в силах произнести ни слова. Лицо раскраснелось, даже руки немного затряслись.
– Твою дивизию! Юльча, это же твой список! – очнулась от полудрёмы Лариска. Вот паскуда! Юлька, ты чего молчишь-то? Не, ты прикинь, тварь какая! – Ларису просто распирало от праведного гнева.
– Что вы там шепчетесь? Рябинина, с тобой всё в порядке? – Наталья Павловна смотрела на побелевшую Юльку с тревогой в глазах. Та смогла только кивнуть в ответ.
– Ну что ж, вот это свежо. Это действительно креатив. Спасибо вам, что с душой подошли. Оставьте мне список – я покажу Леониду Ивановичу. Ещё есть желающие высказаться?
Юля досидела до конца собрания, что называется, ни жива ни мертва. Сдерживаясь, чтоб не разрыдаться и не устроить истерику. Когда всё закончилось, она с трудом поднялась на ноги. Ванечка подхватил её под локоть:
– Ты заболела, Юля? Я тебя провожу.
– Куда вы попрётесь? В таком состоянии ты её до Затона не довезёшь! Давай, веди её к моей машине – я отвезу!
Кое-как Юля переобулась, натянула на себя пуховик и шапку. Ванечка одной рукой поддерживал её, а в другой нёс её сумку. Выходя из штаба, Юля посмотрела сквозь стеклянную стену переговорной. Наталья Павловна о чём-то разговаривала с её начальницей. Та, видимо, специально задержалась, чтобы не столкнуться с Юлькой.
Как только они втроём втиснулись в Ларискин праворульный «Витц», будто бы щёлкнул выключатель – Юлька начала рыдать. В голос, подвывая и всхлипывая. Безутешно и с отчаянием, как рыдают дети над сломанной игрушкой.
– Да что произошло-то? – Ваня недоумённо вытаращил на неё глаза.
– Прикинь, эта сука – её начальница – Юлькины идеи спёрла и на собрании зачитала, типа свои! – При этих словах Юля повысила громкость плача, как бы яснее осознав, что на самом деле произошло. Ещё никогда в жизни она не испытывала подобного унижения, не сталкивалась со столь циничным и жёстким обманом. Она даже не могла себе представить, что люди в принципе могут так поступать, – её мозг не способен был принять подлость такого масштаба.
