Кто с кем спит, кто кого бросил, кто кому должен и у кого сколько денег. Эти истории я слышал всегда, когда мама по случаю какого-нибудь праздника собирала коллег на небольшой ужин. Помимо учителей из ее школы, к нам захаживали и мои наставники. Завсегдатаем маминых вечеринок была учительница музыки Эльза Петровна. Маленькая шустрая женщина с густым голосом. От нее я и услышал, на какие жертвы пошла мама Федора, чтобы удержать сына-инвалида в школе. В тот вечер я вошел на кухню за стаканом воды – якобы в горле пересохло – а Эльза Петровна, с присущей ей энергией, активно жестикулируя руками, делилась последними школьными новостями:
– Она не только купила компьютеры школе, она одарила и Таисию Венгеровну. Не знаю, что она подарила конкретно ей, но после того как она вышла из кабинета Венгеровны, вопрос по поводу ее инвалида был окончательно закрыт.
– Деньги получила, деньги! Я слышала, она берет, – заявила тетя Алиса, как я ее называл, хотя доподлинно ее имя звучало совсем по-другому: Алия Анфасовна, она работала в одной школе с мамой и преподавала географию.
– Молчи, здесь дети! – Эльза Петровна посмотрела на меня, пьющего в этот момент воду из фарфоровой кружки. – Ну что, негодник, ты все слышал?
Я покачал головой:
– Нет.
– Слышал, слышал, – приставала учительница музыки. Она подозвала меня к себе, сунула в мою руку конфетку – моя плата за молчание. И, грубо обняв, выговорила:
– Все, что слышишь, должно оставаться здесь! – Она прижала меня еще сильней.
– Эльза, отпусти его, – произнесла моя мама. – Иди, сынок.
Я вышел из кухни, но разговор все же дослушал.
– Но откуда у нее такие деньги? – удивленно спросила моя мама. – Она занимается бизнесом?
– Какой там бизнес! Видела ты ее? – в норковой шубе, на дорогой машине… Фифа, такие не работают, – затараторила Эльза Петровна.
– Но тогда откуда деньги? – не унималась мама.
– Говорю же, у нее богатый ухажер.
– Муж? – спросила мама.
– Лилечка, ты уж совсем как с луны свалилась, не будь такой наивной, – объясняла ей Эльза Петровна. – Есть у нее какой-то крутой… очень богат! Вот он и купил всю школу, всех нищих учителей, а эта шлюшка только ноги и умеет раздвигать, – громко сказала Эльза Петровна, на что мама тут же сделала замечание:
– Эльза, ну ты скажешь…
– Это тоже надо уметь… – вставила тетя Алиса.
– Согласна, была б я моложе, я бы этих мужчин…
– Ой-ой, да ты и сейчас не стара, так что у тебя есть шанс, – заерничала тетя Алиса.
– А как ты думаешь, этой вертихвостке сколько лет?
– От силы тридцать пять, – ответила тетя Алиса.
– Тридцать пять! – с сарказмом повторила Эльза Петровна. – Ей лет двадцать… ну, двадцать пять.
– Эльза, – вскрикнула мама, – ты что говоришь, какие двадцать, ей не меньше тридцати! Двадцать, скажешь тоже… – возмущалась мама.
– Ну-ну, пусть будет двадцать пять, – Эльза Петровна не сдавалась, она всегда спорила до посинения, пытаясь до последнего стоять на своем. Особенно, если успела хорошенько «принять на грудь».
– Она что, родила своего инвалида в четырнадцать лет? – с иронией вопрошала тетя Алиса.
– Такие в четырнадцать и рожают! Потому и дети инвалидами получаются! – ответила Эльза Петровна.
– Много ты знаешь! – фыркнула тетя Алиса.
– Ладно, не говори глупостей, Артур услышит, – вновь сделала замечание мама.
– Он уже большой, – хмельным голосом возразила Эльза Петровна.
Мама была права, я замер в прихожей и все слышал. Поначалу я возненавидел Эльзу Петровну за ее оскорбительные выпады в адрес матери Федора. С тех пор, как я познакомился с ней, вплоть до сегодняшнего дня она не выходила у меня из головы. Но в день, когда мама устроила вечеринку, что-то во мне переключилось.
