– Если понятливая, что ж тогда весь этот спектакль-то устроила?
– Почему устроила? Хотела узнать правду.
– Ну, узнала? – небрежно спросил Виктор Андреевич.
– Да, узнала.
– Ну и хорошо, – Виктор Андреевич самодовольно улыбнулся.
– Что, радуешься? – процедила Таисия Венгеровна, в ее голосе отразилась вся ненависть момента. Она пыталась казаться спокойной, уравновешенной, но у нее мало что получалось – перед ней был не запуганный ребенок, а взрослый мужчина с военным прошлым.
– А как же, – спокойно выговорил он и направился к двери.
– Зря ты все это задумал! – выкрикнула Таисия Венгеровна.
– Наконец-то до тебя дошло, что не все тебе подвластно! – Виктор Андреевич с издевкой махнул ей рукой и вышел из учительской.
Виктора Андреевича лишили премии, влепили выговор и предупредили, что в следующий раз, если он проигнорирует педсовет, его неминуемо исключат из школы. На некоторое время он стал более дисциплинирован, старался не опаздывать на занятия, но и в школьных посиделках он больше не участвовал, навечно отдалившись от трудового коллектива. А Эльза Петровна, постоянно неся дежурство у кабинета трудов, все ждала своего часа – когда же Виктор Андреевич поскользнется. Но ждать пришлось недолго.
До наступления Нового года оставалось несколько дней. В школе в эти дни стояла необычайно оживленная атмосфера. Новогодняя суета возбудила всех: учеников, учителей, родителей. С раннего утра – утренники для младших классов, днем – новогодние классные посиделки для ребят немногим старше, а старшеклассники ждали новогоднюю дискотеку, куда нас, учеников шестого класса, пока не приглашали и не пускали. Но самые шустрые из нас все же пробирались через кордоны неусыпных учителей, дежуривших у входа в спортзал, за дверями которого гремела музыка и сияла новогодняя елка.
Виктор Андреевич в эти дни был нагружен работой – он играл роль Деда Мороза, это стало некой традицией в его школьной жизни. Другого Деда Мороза мы уже и не представляли. Так же традиционно он исполнял роль конферансье на вечерней дискотеке, где под восторженные вопли учеников он объявлял со сцены музыкальные номера и много шутил, пытаясь зажечь танцующую толпу. Складывалось ощущение, что это его последний вечер в роли ведущего школьного шоу. Так оно и случилось. Вечер прошел на «ура», и дети долго не отпускали своего любимого учителя со сцены.
Когда следующим утром уборщица открыла спортзал, то за кулисами сцены перед ее удивленным взором предстал храпевший Виктор Андреевич. Он спал на матах, от него тянулся привычный шлейф перегара. Уборщица ахнула и застыла в нерешительности, потом предприняла несколько попыток разбудить его. Но все тщетно, Виктор Андреевич только что-то бормотал в ответ.
– Ха-ха, вот так удача, – едко выговорил кто-то за ее спиной.
Эта была Эльза Петровна, она вся сияла.
– Миленькая моя, постарайтесь никого не пропускать сюда до прихода директора, я мигом за ним, – Эльза Петровна пулей вылетела за дверь.
Уборщица не слыла вредным человеком – она предприняла еще одну попытку разбудить пьяного учителя – в отчаянии огрела его по спине шваброй и вскричала: «Вставайте же, сейчас директор придет!». Виктор Андреевич очнулся, безучастно взглянул на возмутителя спокойствия, но тут же опять закрыл глаза. Когда вновь раздалось похрапывание, уборщица поняла, что все усилия напрасны, и ему не избежать моральных унижений. В зал забежала Эльза Петровна, она шла впереди, заискивающе приговаривая: «Идемте, идемте, он здесь». За ней грозной поступью шла Таисия Венгеровна, а следом – директор.
