Жизнь с турбонаддувом - страница 19
Тогда Пресня еще не вспучивалась громадьем нарочито разноформенных высоченных башен. Быть может, кого-то они впечатляют, но, по-моему, выглядят эти мегасооружения довольно нелепо в центре Москвы, скопированными с деловых центров зарубежных мегаполисов. Если в США такие здания можно считать традиционными, то для других стран, в том числе азиатских это веяние конца XX и начала XXI веков. Стеклобетонная гигантомания в архитектуре охватила Китай с Тайванем и Гонконгом, проникла в страны арабского мира. Они таким манером стремятся предъявить всему свету плоды своей модернизации и убедить в способности соответствовать современным западным стандартам. Видимо, это должно обеспечить приток инвестиций. Вряд ли застроенные таким образом города становятся менее азиатскими по сути, но своего национального обличил точно лишаются. К сожалению, некоторые проявления этой тенденции (более умеренные) можно наблюдать и в Европе. Особенно это печально для столиц, их исторической части.
Не минула сия азиатская метода самоутверждения на мировом экономическом поле и Москвы, исторический центр которой безнадежно искажен наследием эпохи Лужкова, с маниакальным размахом пытавшегося подражать, не знаю, то ли Шанхаю, то ли Нью-Йорку. Дескать, приедет в Москву какой-нибудь американский олигарх, и почувствует себя как дома на Манхеттене или в своем офисе на Уолл-Стрит. Подумает, они не хуже нас, и сразу щедро проинвестирует. Думаю, не все так просто, даже с учетом процессов глобализации. Разве будет хуже, если наши зарубежные партнеры увидят, что в российской столице и в других городах бережно сохраняются все исторические и национальные особенности? Впрочем, в первую очередь это важно для нас самих.
На мой взгляд, сооружение современных высотных зданий, а уж тем более небоскребов, уместнее при застройке новых районов. Именно так, думаю, было бы разумно сочетать ответы на вызовы времени с достижениями и традициями прошлого. В старых районах к застройке следует подходить с большой осторожностью – испортить легко, исправить не всегда возможно.
На месте нашего краснопресненского парка сегодня высится Москва-Сити
Точно так же с образованием и воспитанием молодежи. Очень просто все разрушить, гораздо сложнее создать достойную замену. Едва ли в этом важном деле стоит слепо подражать зарубежным образцам, копировать чужой опыт, имея свой надежный, проверенный. Давно известно, что копия всегда уступает оригиналу.
Альма-матер
Каждый думающий человек, по-моему, рано или поздно задается вопросом, зачем он пришел на эту Землю и какие высшие силы влияют на его судьбу и поступки. Безусловно, вопрос предопределенности очень сложен, и ответ на него кому-то приходится искать всю жизнь. Мне, чье сознание в школе формировалось на основе коммунистическо-атеистических воззрений, лишь в зрелом возрасте удалось по-новому взглянуть на все, что когда-то представлялось случайным, и многое, что со мной происходило, обрело иной смысл, прояснилось. Это касается событий, определивших главную линию моего жизненного пути, и тех, что в дальнейшем позволили по этому пути продвигаться. Стало ясно, почему мне было суждено поступить именно в автодорожный институт и зачем понадобилось получить знания и информацию обо всем, что меня увлекало в жизни.
Мои интересы и увлечения были разнообразны, меня, как и большинство моих сверстников, привлекало очень многое, и это усложняло принятие решения о выборе профессии. Так, например, я был не прочь посвятить себя воинской службе, и при прохождении процедуры приписки в военкомате согласился на предложение учиться в высшем военно-морском училище подводников на инженера-двигателиста. Но туда, к моему великому сожалению, меня не взяли в связи с обнаруженным шумом в сердце, с которым я благополучно прожил много лет, но без флота. Строевое училище, предложенное взамен, не привлекало, и перед окончанием школы я совершенно не представлял, чего хочу и чему готов посвятить свою жизнь. Знал только, что это, скорее всего, должна быть техника. Поэтому, когда во время выпускных школьных экзаменов встретил на Красной Пресне двух своих приятельниц, годом раньше окончивших школу и учившихся в разных институтах, в шутку пообещал, что буду учиться с кем-нибудь из них. Мила Крачкевич поступила в Московский автомобильно-дорожный институт, а Надя Казакова – в Московский энергетический институт. Целый год мы не виделись, и они наперебой стали рассказывать каждая о своем вузе, перечисляя преимущества и убеждая поступать именно туда. Я пообещал, что если получу медаль, пойду в МЭИ, поскольку это был, на мой взгляд, более сложный для поступления вуз, а если не получу – в МАДИ. Так сложилось, что медали я не получил – алгебру сдал на четверку, да еще четверки имел по русскому и английскому языкам. Пришлось подать документы в МАДИ. Он не был в то время особенно престижным, ничем не выделялся среди других технических вузов. Репутацию одного из лучших институтов страны МАДИ приобрел позднее во многом благодаря стараниям своих, не побоюсь сказать, великих ректоров и очень сильного профессорско-преподавательского коллектива, людей, чьи имена вошли в историю отечественного автомобилестроения.
Похожие книги
