Жизнь с турбонаддувом - страница 22

Нашей энергии хватало на все, общественная жизнь кипела. В 1956 году в МАДИ возродили студенческую многотиражку, выпуск которой приостановила война, сохранив прежнее название «За автомобильно-дорожные кадры», сокращенно «ЗАК». Одним из инициаторов возрождения газеты стал Ренальд Муркес с отделения дорожных машин, принявший активное участие в организации редколлегии. Он был назначен ответственным секретарем, и пригласил помочь в новом для нас деле своего приятеля Мишу Полячека из Московского авиационного института (МАИ), где тот участвовал в издании студенческой газеты «Пропеллер».

Миша Полячек – человек интересной судьбы, необыкновенно талантливый, из плеяды несостоявшихся педагогов. Он учился в Московском государственном педагогическом институте им. В. И. Ленина вместе с людьми, ставшими впоследствии известными всей стране, будущими бардами и поэтами Адой Якушевой, Юрием Визбором, Юлием Кимом, Юрием Ряшенцевым, писателем Юрием Ковалем, режиссером Петром Фоменко. Незаурядность и смелость в суждениях они проявили еще в студенческие годы, за что их, включая Мишу, отчисляли из пединститута, поскольку свободомыслие не приветствовалось. И хотя кто-то из них окончил МГПИ, все они посвятили себя не педагогике, а творчеству. Михаил Львович Полячек стал крупным журналистом, родоначальником потребительской прессы в нашей стране, основал газету «В защиту прав потребителей», которая выходила полуторамиллионным тиражом как еженедельное приложение к «Советской торговле», участвовал в организации первого в России Агентства потребительской информации. Он создал замечательную газету «Алфавит», главным редактором которой был все время ее существования. 12 декабря 2012 года Миши не стало. В один год с ним ушли из жизни Ада Якушева и Петр Фоменко, а еще раньше, в 1995 году, Юрий Коваль и Юрий Визбор.

Мы часто бывали у Миши дома, поскольку он жил сравнительно недалеко от МАДИ, на улице Войковской, ныне улице летчика-космонавта Волкова, на пересечении с Подмосковным шоссе, в большом сталинском доме, в котором давали жилье репрессированным после реабилитации. Там одну из комнат занимали Миша с мамой, Евой Яковлевной, очень милой женщиной, всю жизнь проработавшей медсестрой. Она всегда радушно нас принимала.

Отец Полячека был репрессирован в 1937 году, погиб. Миша всю жизнь пытался добиться его реабилитации, но известие о том, что Лев Михайлович Полячек решением Главной военной прокуратуры Российской Федерации реабилитирован, пришло только на второй день после Мишиной смерти 14 декабря 2012 года. Ева Яковлевна тоже была репрессирована, сидела, но это ее не сломило, не повлияло на взгляды, не изменило отношения к людям и строю – она оставалась убежденной коммунисткой, очень светлым человеком. Очень сильная женщина, о которой у меня на всю жизнь сохранилась добрая память. Позднее они переехали на Люсиновскую улицу, но мы продолжали общаться.

В газете «Пропеллер» Миша Полячек работал вместе с Юрой Ковалем и Витей Лискером (ныне Листовым), которые тоже стали сотрудничать с нашим «ЗАК». Юрий Коваль впоследствии создал немало замечательных детских книг, а Виктор Листов теперь известный историк, драматург, кандидат исторических наук и доктор искусствоведения.

Поскольку у меня была киностудия и я был знаком с кино-и фотоаппаратурой, стал работать в редакции в качестве фотокорреспондента, а вскоре Миша назначил меня заведующим отделом информации, и, собирая ее со всех факультетов, я готовил публикации. Должность главного редактора занимали парткомовцы, сначала Пьянов, затем Михаил Фадеевич Шмидт, но безусловным лидером и организатором рабочего процесса оставался Миша Полячек, буквально фонтанировавший идеями. При нем в редакции образовался своего рода клуб единомышленников, дружный коллектив. Мы вели бортовой журнал, в котором каждый изощрялся в остроумии, оставлял смешные записи, шутки. Например, Коля Белковский, не сдав Люлько очередную тысячу знаков по немецкому, строчил что-то хитроумное в свое оправдание. Или Игорь Краснов, приходя с очередного зачета, изливал свои чувства в форме остроумных рисунков, шаржей. Все читали, по-своему реагировали на чужие проблемы, писали о собственных. Наши стенные часы неизменно показывали время 21.20 – столько стоила поллитровка водки. Никто из нас не пил, но эта аллюзия выглядела забавной.