Жизнь солдата - страница 106

Я только хмыкнул и вышел на улицу. Ее мнение меня мало интересовало, потому что она была уже взрослой девушкой, и вся наша улица знала, что она по уши была влюблена в Лешку Маслака. Но ее возглас и, особенно, взгляд лишний раз убедили меня, что я действительно стал лучше, чем был. Ведь раньше Дора проходила мимо меня, не обращая на мою внешность никакого внимания.

У наших соседей по двору Драпкиных было четверо детей: трое девочек и один мальчик. Отец, дядя Ефим, был сапожником и работал в артели «Прогресс». Мужчиной он был крупным, но тихим и добрым. Он редко сердился, но в гневе был страшен. Брился он очень редко, и поэтому у меня осталось такое впечатление, что он вечно ходил небритым. Именно ему я всегда читал свои сочинения. Другие плохо отзывались о моих первых пробах в литературе, а дядя Ефим всегда похваливал. По-моему, он всегда относился лучше ко мне, чем к собственному сыну. Мои единственные сапоги, которые я пронес от четвертого до десятого класса, он всегда ремонтировал бесплатно. Мама ему даст деньги за починку, а он отказывается, говоря:

– Грех брать деньги у сироты.

Хороший он был человек, но при этом – слабохарактерный. Командовала в семье его жена, тетя Рая, полная противоположность ему. Она хоть и была полуслепая, но зато очень сообразительная. Недаром трое из четырех ее детей были отличными математиками. Взрослые говорили, что они уродились в маму, хотя и мать, и отец были безграмотные.

Так вот тетя Рая занималась торговлей. Именно она приносила в семью тот необходимый доход, который обеспечивал им безбедную жизнь, так как дядя Ефим зарабатывал слишком мало для того, чтобы одевать и кормить четверых детей. Тетя Рая занималась в основном мелкой торговлей. Она пекла белые сладкие булочки и продавала их на базаре. Она сама часто говорила, что никакого дохода от этих булочек она не имеет. Единственно только то, что дети кушают эти булочки вволю. А булочки ее были действительно вкусные. Борис часто делился ими со мной. На базаре ее булочки быстро разбирали. Чтобы привлечь внимание к своему товару, все продавцы на базаре выкрикивали наименование своего товара. Тетя Рая тоже кричала, но плохо зная русские слова, мешала их с еврейскими словами:

– Кому булэлэ? Купите булэлэ!

Слово «булэлэ» по-еврейски обозначает булочки. Евреи смеялись над ней, но булочки все же разбирали. Однако, слово «булэлэ» прилепилось к ней, как кличка. Никто не говорил, что тетя Рая идет, а все говорили, что идет «булэлэ». Постепенно ее кличка перешла и на всю семью. Я знаю, что Борис очень переживал из-за этого, но на людской роток не накинешь платок. Приходилось терпеть. Удивительно, но по этой кличке их знал весь город. Если я говорил на другом конце города про Бориса Драпкина, то мне говорили, что не знают такого. Но стоило мне сказать, что это сын «булэлэ», как все его сразу вспоминали.

Конечно, не только продажей булочек мать Бориса кормила всю семью. Главный доход у нее шел от яблок. Она закупала у кого-нибудь сад на корню. Охраняла его до осени, а затем перевозила урожай в свой погреб. А погреб у них был большой, на весь дом. Там они укладывали яблоки в ящики с соломой и хранили их до зимы. Зимой тетя Рая продавала их втридорога и этим поддерживала благополучие своей большой семьи.

Соседи все время удивлялись ее изворотливости. Многие говорили: "И как только она не проторгуется, ведь почти слепая". Я сам много раз наблюдал на базаре, как она подносила монетку к самому глазу, чтобы удостовериться в ее стоимости. Иногда хулиганистые мальчишки обманывали ее, вручая устаревшую монету. Тогда она поднимала ужасный крик на весь базар, проклиная всех обманщиков на всем белом свете.