Жизнь солдата - страница 116

Об учебе я мечтал задолго до школы. И я, и мама просили старшего брата, чтобы он научил меня хотя бы читать. Но он ссылался на свою занятость и говорил:

– Пойдет в школу, там всему научат.

И вот я шел в первый класс в радужном настроении, но сразу же после первого урока был страшно огорчен. А произошло вот что. После школьного звонка вошла в наш класс учительница, поздоровалась и спросила:

– Дети, кто из вас знает все буквы и умеет читать, поднимите руки.

В эту минуту я пожалел, что брат не захотел научить меня читать. Руки подняли больше половины класса. Я остался с меньшинством, хоть и знал буквы.

– Дети, – продолжила учительница, – кто не умеет читать, тот садится за парты, стоящие у окон, а умеющие читать занимают два других ряда.

Я сел на первую парту у окна. Отсюда был виден весь двор. Ох, как он будет меня постоянно отвлекать!

– Теперь запомните, дети, – сказала учительница, – первые два ряда будут учиться в первом классе, а третий ряд у окон – в нулевом.

Таким образом я попал в «нулевку» – подготовительную группу. Только после этого распределения учительница представилась нам.

– Запомните, дети, меня зовут Эсфирь Абрамовна, а фамилия моя – Гинзбург.

Это была моя первая учительница. Она помогла нам сделать первый шаг к грамоте, первый шаг к своим будущим профессиям. В течение двух десятков лет она была для всех первоклашек первой учительницей. И у всех у них осталась добрая память о ней, потому что у нее была добрая душа, приветливая улыбка и горячее сердце. Эсфирь Абрамовна учила нас довольно своеобразно. Класс был большой, да еще две группы. Чтобы все успевали, она постоянно прикрепляла лучших учеников к неуспевающим. В классе стоял легкий шум, но шум этот был деловым. Тем не менее, я весь год смотрел на ряды первоклассников и завидовал им. «Нулевка» как-то оскорбляла мои человеческие достоинства. Не хотелось быть нулем без палочки, ничего не значащей величиной. И только на следующий год, когда я стал первоклассником, я почувствовал себя настоящим учеником.

В школу я приходил всегда очень рано, самым первым. Дело в том, что дома я выполнял много обязанностей по хозяйству. Приходилось кормить и доить корову, приносить воду, подметать пол, варить картошку или супы, а зимой топить голландку – комнатную печь. Кроме того, к нам постоянно кто-нибудь заходил: то мои друзья, то соседи. И надо было уделять им много внимания, иногда несколько часов. Не спрячешься же от них в другой комнате. Не всегда удавалось приготовить вовремя домашние уроки. Поэтому я приходил в школу задолго до занятий и в абсолютной тишине успевал сделать все.

Весной уборщица тетя Маня всегда недовольно ворчала на мои ранние приходы, зато зимой она была рада им, так как могла свободно оставить на мое попечение горящую печь и в это время убирать другой класс и топить там другую печь. Эти утренние часы выручали меня на протяжении всей учебы в школе. Потом эта привычка учить по утрам останется у меня на всю жизнь.

В нашем классе оказались ученики разных возрастов: от восьми лет до четырнадцати. Интересно было то, что самые маленькие учились гораздо лучше больших. Зато на переменах тон задавали большие. Тут уж нам нечего было равняться с ними. Чтобы они нам особенно не досаждали, мы уговаривали их бороться между собой. Надо же было выяснить, кто из них сильней. Они выжимали вверх венский стул, схватив его у пола за переднюю ножку. Нам это было не под силу. Усевшись по обе стороны учительского стола, они ставили локоть к локтю, потом схватывали друг друга ладонями и давили со всей силой. Кому удастся придавить кисть к столу, у того рука сильнее. На больших переменах мы сдвигали парты, образовав свободный круг, и начиналась борьба, кто кого прижмет лопатками к полу.