Согласно теории, рождённой в голове Сельвины Веласко, Федерико Торрес приобрёл три билета на пригородный поезд – по одному на каждом из вокзалов. Всем троим после этого предстояло самое невозможное – узнать, куда именно из трёх направлений ротвейлер в итоге уехал. Саппи никогда не любил себя обманывать, поэтому даже и не надеялся на какой-то положительный результат в этом деле. Однако никто из них троих – ни Фейдж, ни Сельвина, ни даже Вальтер Веласко – никогда не простили бы себе, что не попытались проработать эту версию и опросить пассажиров. Огорошенный умозаключениями сеньоры Веласко, Саппи с грустью осознал, что в свою любимую кровать он попадёт теперь не раньше полуночи.
Приходилось думать, как провести опрос пассажиров так, чтобы вытащить из них хотя бы миллиграмм полезных сведений. Вальтер и Сельвина оказались в этом бессильны – не их конёк. Общественный транспорт и всё, что с ним связано, для бывших сотрудников ОБА были чем-то инопланетным. Все их таланты, которыми они так блестяще воспользовались в кассах всех трёх вокзалов, не работали на поездах, поскольку они просто не знали саму специфику пригородных поездок.
Не знал её толком и сам Саппи. В последний раз он бывал в электричке много лет назад. Тогда он ещё жил в Кокерске и периодически выезжал к бабушке на дачу. Но это совсем другое! В Кокерской губернии этот вид транспорта имел другую специфику, наверняка отличную от Озея ввиду разности менталитетов, нравов, народов. Там даже схемы организации движения кардинально иные, более приближённые к Рояльску, что тоже не маловажно. Спаниель видел только один-единственный способ добычи информации во всей этой истории. Если не поможет и он, то они вообще ничего не смогут узнать.
– Сеньора Веласко, – обратился Саппи, отвлёкшись от мыслительного процесса, в который погрузился, находясь на заднем сиденье. – Повторите, куда, по вашим данным, купил билеты Торрес?
– В Оллаварию с Парагвайского вокзала. В Ла-Адела с вокзала Оссиденталь. Во Вьедму – с вокзала Сальвадор, – отрапортовала пожилая вельш-корги без единой запинки. Саппи невольно улыбнулся ей. Сельвина ему нравилась гораздо больше, чем её вечно чем-то недовольный муж.
– Теперь, пожалуйста, слушайте меня внимательно. – Саппи тяжело вздохнул.
После этих слов он был готов, что Вальтер, сидящий за рулём, мгновенно ощетинится и подожмёт губки. Щенок из комитета, бывший «следак» позволяет себе такой тон в адрес служащего ОБА в отставке?! Разумеется, Фейдж был прав. Так и произошло: скрючившаяся физиономия Вальтера отражалась в зеркале заднего вида. Но спаниель не обратил на это никакого внимания и продолжал:
– Вы сами знаете, что мы не имеем права задействовать кого-то ещё. Нас всего трое, и вокзалов тоже три. Придётся разделиться.
– Хорошо, – оживилась Сельвина. – Если нужно разделиться, то я согласна. Поеду на Парагвайский вокзал. На месте что-нибудь постараюсь придумать…
– Придумывать ничего не надо, если повезёт, – оборвал её Саппи. – Я ещё раз повторяю: выслушайте меня внимательно.
Выждав паузу, сопровождающуюся очередной недовольной гримасой Вальтера, Саппи продолжил:
– Обычно станции проектируются таким образом, что выходы в город находятся всегда в разных частях платформы. Это делается для того, чтобы по возможности равномерно распределить по составу потоки пассажиров. Я, как пёс, в своё время пользовавшийся этим видом транспорта, знаю, что собаки выбирают тот вагон, из которого им быстрее и удобнее выходить на своей станции. Есть другая категория пассажиров. Они, как правило, не новички в плане «маятниковых» поездок и поэтому всегда знают, в каком вагоне посвободнее, едут в нём, а уже перед своей станцией переходят в вагон, из которого им удобнее выходить. Порой эти псы проходят практически через весь состав. Именно эти «вагонные странники» нам с вами и нужны. Они самые ценные для нас…
