– Я понимаю тебя, Туз, – согласился Саппи. – Нормальный мужик бы так и поступил, но ты всё-таки президент, а не спасатель. Вот чем бы ты помог, если бы помощь действительно понадобилась?
– Я бы нашёл чем помочь, поверь мне, – бросил Тузейло и резко нажал на газ. Загорелся долгожданный зелёный свет на светофоре. Лихач сзади заметно отстал. – Вы-то как узнали обо всём? Приехали очень быстро…
– По определённому стечению обстоятельств, мы с Торресом как раз находились неподалёку. У нас в городе маньяк завёлся – может, слышал…
– Тот, который собак насилует? – спросил Тузик.
– Не только собак, но и щенков. И убивает, – дополнил Саппи. – Выезжали на очередной труп. А тут Монтеро бешеный звонит. Мол, на Мемориальной бомбу в офисном центре заложили. Мы с Торресом Майкла оставили, а сами на вызов рванули. Тебя я вообще не заметил, честно. Ты где хоть стоял?
– Прямо у входа, – сказал Тузик, поворачивая на Западную Авеню, – ты мимо меня пронёсся.
– Ты извини, но у меня состояние тогда было такое, что я бы даже родную мать не заметил…
– Да я видел! – невесело усмехнулся Тузейло. – Слушай, а что ты там делал-то? Ты же следователь, а не оперативник и не такса-миноискатель.
– Протокол составлял. Положено. Вон как от писанины лапа взбухла! – Фейдж поднял вверх левую лапу.
– Ты левша? – удивился Тузик.
– А ты до сих пор этого не знал? – Саппи удивился не меньше друга.
– Да внимания не обращал как-то, – проговорил Тузейло, остановившись у последнего на их пути до Таймс-Сквер светофора.
– Ладно, ты дом-то в итоге купил новый? – спросил Фейдж.
– Купил – как раз туда ехал. Но этот телефонный террорист все планы испортил.
– Это только начало, Туз, – заверил Саппи. – Смотри, они сейчас активизируются все – будь здоров! Каждый день будут звонить: то в аэропорт, то на вокзал, то ещё куда-нибудь. Поди разбери, что из этого ложный вызов, а что – нет. Этих телефонных террористов давно расстреливать пора. Только панику создают, и нам боль головную.
– Что сказать, надо крепиться, – вздохнул Тузейло. – Вот, приехали уже. Теперь запомни главное, а я тебя знаю. Про новый дом Аните ни слова! Это подарок.
– Туз, обижаешь! – проскрипел Фейдж, отстёгивая ремень безопасности. – Да, я много говорю, но, заметь, никогда не проговариваюсь.
Вопреки ожиданию Тузейло, дома их никто, кроме голодной дочери, не ждал. Анита до полуночи просидела в студии и узнала о случившемся только утром от мужа. Разумеется, никакого обещанного вкусненького она не приготовила, поэтому Тузику, Ане и Саппи пришлось довольствоваться заказанной пиццей.
– Его поймали хоть? – спрашивала Анита уже утром, когда за завтраком Тузейло сообщил ей о вчерашнем инциденте на Мемориальной.
– Нет, – покачал головой Тузик. – Если поймают, Саппи даст знать. Или Торрес.
– Ладно. – Анита продолжала с удовольствием поедать рисовую кашу.
– Устала?
– Ещё бы, – недовольно произнесла Анита, – сначала писали вокальную партию. Потом накладывали на песню. Выяснилось, что интонация, на которой я пропела всю песню, не подходит под настроение мелодии. Потом меня заставили всё перепевать. И началось. Из-за волнения я постоянно терялась в тональности. Дурдом. Под конец меня от моей же песни чуть ли не тошнило уже.
– Есть такое, – согласился Тузейло. – Наверняка тебе со стороны казалось, что писать песни – одно удовольствие. А на самом деле это бизнес, с обычной потоковой работой, так же утомляющей, как и любая другая. Аньку голодной больше не оставляй, договорились?
