«Бабушка и её знакомая», – он узнал Анитин почерк. Неужели Анита не узнала собственную свекровь? Конечно, на снимке его мать выглядела несколько моложе, чем сейчас, но всё же была весьма узнаваема.
Тузейло вспомнил о матери. В последний раз они разговаривали в конце июля, когда у него был день рождения. Весь разговор Тузика не покидало ощущение, что для Хильды, его матери, он был в тягость. Тузик пытался поговорить, рассказать ей что-нибудь, однако чувствовалось, как на другом конце провода этот разговор пытаются поскорей завершить. Тузейло это задело, потому что он искренне не понимал причину столь холодного общения.
Какое-то время Тузик ещё продолжал задумчиво смотреть на странный снимок. Затем его внезапно озарило – Анита не узнала его маму на фото, потому что когда подписывала этот снимок, она ещё не знала кто на нём изображён. А это могло означать, что бабушка Аниты и его мать были знакомы ещё до их свадьбы.
«В следующий раз надо будет обязательно спросить у мамы про Матильду Степановну, – думал Тузик. – Даже интересно…»
Тузейло пролистал альбом до самого интересного раздела – «Свадьба». Общая фотография была вложена в конец альбома. В середине стояли счастливые Анита и Тузик. Слева от него стоял Саппи Фейдж – шафер Тузейло, а также лучший друг семьи. Под лапу он держал свою жену Вегетту. На переднем плане стояла Луна Картер, рядом – её жених Мануэль Феримос. Они о чём-то увлечённо болтали и вежливо улыбались. Сзади расположились товарищи Тузика из мэрии, а также вечно хихикающие коллеги Аниты из редакции журнала. Нашлось место и их главному редактору. Габриель Диас стоял рядом с одной из хихикающих, которая, по сплетням, являлась его подружкой. Остальные собачки из редакции искоса глядели на статных псов из мэрии и довольно открыто с ними флиртовали…
Конечно, этого Тузик видеть не мог, глядя на фотографию. Просто в его памяти всплыли воспоминания о тех прекрасных днях, когда он и Анита находились в преддверии чего-то изумительного и чудесного. Поэтому сейчас он с упоением вспоминал все детали того холодного, но очень солнечного декабрьского дня.
На фотографии все светились счастливыми улыбками, и никто из них даже не подозревал, сколько всего многим из них в ближайшее время предстоит пережить. Да и не будут подозревать. Все они будут радоваться вечно. Как в памяти у Тузика, так и на листе бумаги…
***
Алисия что есть силы бежала к домофонной двери. Ей совсем не хотелось домой, но мама выходила на балкон уже целых три раза.
Подъезд встретил её еще не выветрившимся запахом краски, перемешанным с ароматом стряпни из ближайших квартир. Алисия очень боялась лифта. Она пробежала мимо него и вспорхнула вверх, звонко хлопая по гранитным ступенькам своими новыми босолапками, которые ей подарила бабушка. Добежав до седьмого этажа, она увидела, что дверь в квартиру уже открыта.
– Доченька, я уже думала, что не докричусь до тебя! – Мама наклонилась над дочерью, заботливо помогла ей снять куртку и поцеловала в макушку.
– Алисия, какая ты уже стала большая! – В коридоре показалась бабушка.
– Мартин из соседнего подъезда сказал, что я малявка, – наябедничала Алисия, обняв бабушку за колено.
– Это тот задиристый лабрадор? – улыбнулась мама. – Не слушай его, милая. Скоро он подрастёт и поймёт, как ошибался. Иди мой лапы и бегом за стол!
Алисия, надув щёки, ушла в ванную.
