Стоя у входа, я обернулся и увидел, как все пацаны, которые были с нами, показывают средний палец.
Я улыбнулся, но улыбка вышла какой-то вымученной.
Мы вошли в школу.
В кабинете директора сладко пахнет. Она, видимо, использует какие-то благовония или ароматизаторы, пахнущие чем-то вроде смеси мандарина с сахаром, причем концентрация сахара во много раз выше концентрации мандарина.
Завуч сидит на стуле рядом со столом директора. На ней надет деловой костюм. Интересно, какого он цвета? Смешно признавать, но мне прямо сейчас очень сильно хочется сыграть в мою старую игру «угадай цвет». Даже смешно. Но – смеяться нельзя, потому что это будет неуважением к старшим, это, во-первых, а, во-вторых, будет глупо смеяться, когда тебя ругают.
– Ладно… Рассказывайте, как все произошло. – Начала директор. – Что случилось между вами? Раньше ведь вы, кажется, дружили, да? И вот деретесь. Так не пойдет. Ой, как не пойдет.
– Да, раньше я вас видела вместе часто. – Говорит завуч.
– Ну… это в прошлом. – Неожиданно произносит Алексей. То есть мы должны отвечать, но… он слишком четко и быстро это проговорил. И еще: он сказал то, что я хотел от него услышать. Значит, он окончательно решил, что хочет разорвать дружбу со мной.
Я обещал, что приму его выбор.
Значит, минус друг. Мой единственный друг.
Директор продолжает:
– Понятно. Значит, вы не дружите. Но зачем драться?
Действительно: зачем? Пусть говорит Алексей, ведь это он затеял драку. Я пока помолчу.
– Да Антон, он…
– Что? Обидел или нет, или это ты его обидел?
– Он меня предал. – Говорит Алексей. Почему-то я думал, что он так и скажет.
– Вот как… И что, из-за этого сразу в кулаки?
– Да…
Завуч протерла очки, выпрямилась на стуле (до этого она сидела чуть сгорбившись). Директор посмотрела вниз, потом – мне в глаза, вздохнула и сказала:
– Ну что с вами поделаешь?
Я как-то расслабился и засунул руки в карманы. В голове пронеслась мысль об отчислении, но теперь этого можно не бояться. Такое спокойствие вызвано не желанием навредить, а, скорее всего, разочарованием. «Оба виноваты» – вот о чем думает директор прямо сейчас. Наш поступок нельзя забыть просто так, но и наказывать сильно не стоит. Мы, наверное, выглядим, как пара детей (снова в том возрасте!), которых не научили манерам. Это хорошо… но ведь я ничего плохого не сделал.
Аромат мандаринов начинает надоедать. Сейчас ведь не Новый Год!
Алексей, стоявший до этого, что называется, «руки по швам», оперся своей левой рукой на край стола директора. А она продолжила свою речь:
– Так ведь нельзя. Драться – плохо. Конечно, вы, мальчики, находитесь сейчас в таком возрасте, что вам хочется что-то там доказать. Но давайте будем объективны: вы поступаете глупо и безобразно. – Она громко опускает руку на стол, сжатую в кулак. – Вы просто нарываетесь на отчисление. Но я понимаю, что вы хорошие ученики и что вы можете сдержать обещание, если его дадите. В общем, давайте поступим так: я не пишу заявление об отчислении и не ставлю вас на школьный учет, а вы, в свою очередь, ведете себя хорошо. Поняли, что я предлагаю?
– Да. – Отвечает Алексей. – Понятно.
– Ага. – Говорю я.
Мы стоим, все в поту, грязные и побитые. То, что мы говорим, кажется, не до конца доходит до нас, потому что мысленно мы еще деремся. По крайней мере, так я могу сказать про себя. Я не знаю, что там думает Алексей.
– Что ж… Если вы все поняли, тогда будьте добры и выполните, что пообещали. Хорошо?
