Оксана стояла у окна и долго смотрела куда-то вдаль.
– Девка, вот чего ты дурью маешься? Неужели ей поверила? Эта дурная что угодно сказать могла.
– Но не перед смертью…
–А чье тело тогда было? У нас в селе никто не помирал.
– Верно. – Оксана задумалась, но потом вновь перевела взгляд на женщину. – Баба Дуня, ты у нас все подмечаешь, от твоего взгляда мало что ускользает. Скажи, ты странного ничего не заметила? Может быть в тот день, когда сгорел дом, что-то было необычное?
–Да что необычного-то? Собрали мы после обеда миски да плошки, принесли ко мне в избу, Аленка пошла их мыть. Долго ее не было, но я как то отвлеклась тут на свою работу и не обратила внимание. А когда ее кинулась уже, подумала что домой сбежала, хотела уже за ней бежать. Но тут и она пришла, говорит, что после мытья посуды сбегала домой и взяла простыни чтобы на речке постирать, мол, пока погода жаркая, быстро высохнут.. А почем ты спрашиваешь?
– Понимаешь, Иван дочь свою поймал когда она из дому уходить собиралась. А куда ей идти? В табор что если. А зачем, к кому? Она перед смертью самой мне сказала что к Гришке шла, да отец остановил. Я думала, может бредит девка, а теперь уж не знаю. Девица она больно мудреная и хитрая. Пойти самой к цыганам к этим, что ли, разузнать.
– Вот уж не знаю куда она собралась идти, но цыгане аккурат в день пожара снялись и ушли.
– Удивительно. Тогда куда же Аленка собралась? Может быть она знала где их стоянка?
– Может. – баба Дуня пожала плечами. – А где же их теперь найдешь?
– Надо поездить по селам, поспрашивать.
– Да кто же тебе разрешит-то раскатывать?
– Я поговорю с председателем, может дед Кузьмич меня на лошади повезет.
Неделю ездила Оксана по соседним селам, но стоило ей напасть на след цыган, как тут же выяснялось что они снялись с места и перекочевали.
На восьмой день поисков удалось найти место стоянки цыган, молодая женщина слезла с повозки и кинулась к костру возле которого сидел пожилой смуглый и кареглазый мужчина.
– Здравствуйте.
– Здравствуй, здравствуй.– Он посмотрел на нее и усмехнулся.
– Меня звать Оксана. Может быть это и глупо прозвучит, но я задам вам вопрос: не видели ли вы у себя в таборе мужчину? Григорием зовут.
– Нет. У нас тут всего 12 человек, 8 из них женщины. Мужчин посторонних у нас нет.
– А никто у вас не пропадал? Может умирал кто?
– Ты с какой целью интересуешься? Сказано же тебе – нет тут никого. Никто не помирал. Ступай откуда пришла. – Он встал и зашел в палатку давая понять что разговор окончен.
Оксана растерянно огляделась и увидела как за палаткой темноволосая молодая девушка подает ей знаки и прикладывает палец к губам, призывая молчать. Та кивнула и тихонько подошла. Цыганка осмотрелась и прошептала ей на ухо.
– Через час жди меня возле леса на повороте к деревне. А пока иди, быстрее.
Цыганка задерживалась, дед Кузьмич нервничал и ерзал:
– Ты уверена, что она придет?
– Придет, она сама меня позвала.
– Прохиндеи все они. Думаешь, что-то знает?
– Думаю да.
– Ну тогда готовься, панталоны последние снимешь чтобы правду узнать.
– Да хоть душу свою отдам. Мне это важно, понимаешь? Даже если его здесь нет, она расскажет о том, что случилось в тот день.
Прошло уже минут сорок с назначенного времени и Оксана уже сама сомневалась что девушка придет, как та вышла из леса будто из-под земли выросла.
– Ждете еще? Боялась, что уедете. Еле от отца отвязалась.
