Иван запер блинную, проверил, закрыты ли рольставни, скрывающие витрину от посторонних взглядов, и внимательно посмотрел по сторонам. Тихонько свистнул. В скупом свете фонарей мелькнула маленькая тень, и серая крыса встала на задние лапы в шаге от блинопека. Мужчина достал из кармана нейлоновый квадрат и, развернув его в старушечью сумку с длинными ручками, поднес одним краем к грызуну.
– Прыгай внутрь! – скомандовал вполголоса, и Серый повиновался.
– Ненавижу метро, – проворчал, устраиваясь в сумке удобнее. – Шумит ужасно и так много запахов!
– Пешком к полуночи не успеем, – возразил Иван. – Ты же хочешь домой уже сегодня?
– Спрашиваешь!
– Тогда в путь! Всего-то пять остановок потерпеть, – подытожил Иван и обреченно нырнул в стеклянные двери станции.
За пять лет в Москве он так и не смог привыкнуть к подземке: поначалу подъезжающий поезд будил внутри царевича такой страх, что меркли даже встречи со Змеем Горынычем и войском соседей вместе взятыми. Иван очень быстро смекнул, что железный зверь безопасен, но избавиться от противного холодка внутри никак не мог. Давно привык к автомобилям, не шарахался от мотоциклов и обычных поездов, освоил велосипед и даже специально съездил в аэропорт посмотреть на железных птиц, но метро по-прежнему вызывало священный трепет. Так что Серого понимал, как самого себя.
Нет, по большому счету, город нравился Ивану, особенно после встречи с Ядвигой, когда многое стало понятнее, но раздражающие и пугающие недостатки все-таки остались и сейчас. Старался о них не думать. Живот сохранил, ноги-руки целы, так к чему печалиться? Хорошо бы еще Ядвига не схитрила… Так хочется домой! В теплый терем к братьям, отцу, просторам полей и лугов…
Внизу на Ивана никто не обращал внимания, все спешили по своим делам. Лишь в полупустом вагоне какая-то девчушка томно посматривала из-под ресниц, но царевич привычно отвернулся. Каждой частичкой души мечтал попасть домой, к чему морочить девиц тут? Если бы хотел остаться, непременно бы познакомился со сладкоежкой в розовом пальто. По глазам вся суть видна, а у «пятничной гостьи» взгляд нежный, как кружево, и добрый, как материнская ласка.
Вышел на Китай-городе и, оставив за спиной большую кроваво-красную церковь, свернул в переулок. Вздохнул пахнущей сыростью воздух, унимая беспокойно скачущее сердце. Скоро будет дома! Как же хорошо. Повернул и остановился точно у лавки, на дороге между белеющей на холме церковью с одной стороны и светлым монастырским забором с другой. Посмотрел на часы: самое время действовать. Воровато оглянулся, извлек из кармана небольшой, со спичечную коробку, светящийся оранжевым камень. С нежностью потер ладонью, а потом сжал в кулаке. Если Ядвига не обманула, предмет вернет их с Серым домой прямо сейчас.
– Готов? – едва слышно поинтересовался он у грызуна.
– Да! – решительно ответил тот.
– Раз-два-три, – скомандовал Иван, и они с Серым тут же затянули на два голоса: – Прокляла ты нас, Яга, а не вышло нифига, мы воротимся домой, дядя Леший, дверь открой.
Иван повернулся три раза через правое плечо и, как велела Ядвига, топнул левой ногой.
Ничего не произошло. Царевич вздохнул и нахмурился. Что-то сделал не так? Или Ядвига просто посмеялась над ними? Из сумки высунулась крысья мордочка.
– Вань, а с блинами не ошибся, точно миллион продал?
– Даже чуть больше, – грустно констатировал мужчина. Покачал головой. – Может, слова не так говорим или крутимся не в ту сторону?
