– Здравствуйте, мистер Хоуган, – произнесла Жнец Анастасия. Во время жатвы она должна была называть себя именно так.
– Добрый вечер, ваша честь, – отозвался виолончелист. – Я мог бы сказать, что мне приятно вас видеть, хотя при данных обстоятельствах…
Эта мысль, вероятно, увлекла его в дальние дали. Жнец Анастасия села рядом с ним за стол и решила подождать, дав ему возможность вести ее в этом танце смерти.
– Не желаете ли сыграть в баккара? – наконец спросил он. – Правила несложные, но стратегии изумительны.
Жнец Анастасия не вполне понимала – шутит он или говорит всерьез, предлагая ей сыграть. К тому же она не знала правил игры, но говорить мистеру Хоугану об этом ей не хотелось.
– У меня с собой нет наличных, – сказала она.
Ни слова не произнеся, мистер Хоуган придвинул к ней часть своих фишек.
– Вы – мой гость, – сказал он. – Можете делать ставку либо на банк, либо на меня.
Жнец Анастасия передвинула свои фишки на поле с надписью «Игрок».
– Удачи вам, – сказал Хоуган. – Храбрости вам не занимать.
Сделав свою ставку, он кивнул крупье, который сдал две карты виолончелисту и две себе.
– У игрока восемь, в банке пять. Игрок выигрывает, – произнес крупье и убрал карты длинной деревянной лопаткой, которая казалась совершенно ненужной, одновременно удваивая стопки фишек на полях игроков.
– Вы мой ангел удачи, – произнес виолончелист. Потом он поправил свой галстук-бабочку и посмотрел на Жнеца Анастасию.
– Вы готовы? – спросил он.
Жнец Анастасия бросила взгляд на зал. Ни один из игроков не смотрел в их сторону, но она была уверена, что вместе с мистером Хоуганом они являются центром всеобщего внимания. Это хорошо для владельцев казино – невнимательные игроки скверно играют. Менеджеры должны любить жнецов.
– Бармен должен скоро подойти, – сказала она. – Все организовано.
– Тогда, может быть, еще одну партию?
И вновь она поставила на игрока, а мистер Хоуган сделал свою ставку, и им вновь повезло. Жнец Анастасия взглянула на крупье, но тот отвел глаза, как будто боялся, что за один лишь взгляд он тоже будет подвергнут жатве. Затем пришел бармен с запотевшим бокалом мартини на подносе, где стоял еще и шейкер с бусинками конденсата на стальной оболочке.
– О боже! – проговорил виолончелист. – Только сейчас я понял, что эти шейкеры похожи на маленькие бомбы.
Жнец Анастасия оставила его замечание без ответа.
– Не знаю, осведомлены ли вы об этом, – вновь заговорил виолончелист, – но в романах и кинофильмах эпохи смертных был такой проходной характер. Что-то вроде плейбоя. Он странствовал из книги в книгу, из фильма в фильм. И он всегда мне нравился тем, что был похож на нас – он никогда не умирал. В этом можно было поклясться! В фильме злодеи вновь и вновь нападали на него, но никак не могли с ним расправиться.
Жнец Анастасия усмехнулась. Она поняла, зачем этот музыкант пригласил ее в казино и решил умереть именно таким способом.
– Он предпочитал, чтобы его мартини сбивали в шейкере, а не просто помешивали, верно?
Виолончелист улыбнулся ей в ответ:
– Ну как, собьем коктейль?
Жнец Анастасия взяла серебристый шейкер и принялась взбалтывать – пока лед изнутри не охладил его поверхность настолько, что пальцы у нее заныли от холода. Потом она отвернула крышку и вылила в заиндевевший бокал содержимое шейкера – смесь джина, вермута и еще одной, только ей известной субстанции.
Виолончелист посмотрел на бокал. Жнец Анастасия подумала, что он потребует дольку лимона или оливку, но он просто смотрел на бокал. Туда же таращились крупье и стоящий за спиной виолончелиста распорядитель зала.
