– Кто ты и что тебе надо? – рявкнул викинг, убедившись предварительно, что в комнате больше никого нет. – Отвечай или, клянусь Имиром, я тебе шею сверну!
– П-пустите меня! – полузадушенно прохрипели из темноты.
Варяг не глядя запер дверь на засов и прошествовал к столу, неся незваного гостя перед собою за шиворот, словно котёнка. Остановился, перехватил топор под мышку. Нашарил кресало.
– Не вздумай трепыхаться, – с угрозой сказал он, толкнул пленника на кровать, в два удара высек огонь и запалил свечу. Зыбкий язычок пламени высветил вздёрнутый нос, испуганные глаза и курчавую, чёрную как смоль шевелюру мальчишки лет десяти.
– Один и Фрея! – опешил норвег. Брови его полезли вверх. – Сдаётся мне, кому-то там внизу не мешало бы дать по морде… Слушай, ты! Если я нанимаю всяких сопляков в провожатые, это ещё не значит, что я предпочитаю мальчишек в постели! Понял? Заруби себе на носу!
– Но я не за этим пришёл! – запротестовал тот.
– Вор! – осенило Яльмара.
– Нет-нет!
– Врёшь!
– Вообще, да, – поспешно сознался паренёк. – Только у вас я ничего не собирался красть.
– Опять врёшь.
– Не вру, ей-богу!
– Тогда я вообще ничего не понимаю. – Яльмар развёл руками, обнаружил, что всё ещё сжимает топор, и положил его на стол. – Кто ты такой?
– Янко я. Цыган.
– Цыган? – Варяг наморщил лоб. – А! Один из тех бродяг из страны фараонов… Ну и что ты хотел?
– Я сказать пришёл кое-что важное.
– Ну так говорил бы сразу! Что, меня внизу трудно было найти, что ли?
Паренёк замялся.
– Я там не хотел говорить. Там… в общем… там, внизу…
– Да говори же!
Мальчишка помедлил в нерешительности и, словно прыгая с обрыва, единым духом выпалил:
– Сотоварищи твои в беде.
Яльмар замер, переменившись в лице.
– Какие сотоварищи? – с подозрением спросил он.
– Ну, рыжий – Жуга, и этот ещё… с арбалетом который, не помню, как зовут.
Норвег постоял в молчаливом раздумье, затем подвинул табуретку ближе к кровати и уселся напротив.
– Рассказывай, – потребовал он.
* * *
Янко, как и другие цыгане, много в своей жизни видел, да мало имел. Две лошади и кибитка, где ютилось его семейство, – вот и всё имущество. Мать и три сестры промышляли гаданием, отец крал коней. Так было всегда, сколько Ян себя помнил, но однажды и этой немудрёной жизни пришёл конец.
– Мы в степи заночевали, – не глядя на викинга, рассказывал парнишка, – от города невдалеке. Ужин сготовили да спать полезли. А ночью проснулся я – горит кибитка! Остальных растолкал, еле выскочить успели; подчистую всё сгорело, а как загорелось, отчего – не прознали. Коней отец вечером стреножил, да и костёр затушили… Вот в город и пришлось податься.
В Галлене и без них бродяг хватало. Работы не было, денег тоже. Пришлось воровать. А вчера вдруг случай подвернулся – на площади у рыбного рынка подошли три моряка. Ганзейцы. Посулили заплатить, да и работа оказалась, прямо сказать, никакая – проследить кое за кем. Янко сразу согласился.
– С утра я за вами троими шёл, – говорил он, – а когда приятели твои одни остались, за ними увязался. Их сперва на маяк занесло, а потом к дому сгоревшему. И разговоры промеж них странные были – всё про огонь да про огонь. А потом моряки заявились. Я и указал, что где. Я ж не знал, что драка будет! В общем, повязали друзей твоих и на корабль увезли… вот.
– Давно?
– Часа четыре как.
Некоторое время Яльмар молчал.
– Одного не пойму, – сказал он наконец. – Дело ты своё сделал, плату получил… ведь получил? Получил. Чего ж ты ко мне приволокся? Или думаешь, я тебе тоже заплачу?
