Он встал, шатаясь. Прислонился к мачте. Глянул на Зерги, на Яльмара, медленно согнул руку и осмотрел браслет.
Сердце его упало. Подвесков было только семь: третья фигурка – маленькая восьмилучевая звезда – исчезла.
Он сглотнул пересохшим горлом и посмотрел на небо.
Поднимался ветер.
* * *
Небо хмурилось. Мокрый ветер пригнал с востока вереницу снежных облаков и развеял туман. Потеплело. Зимний вечер незаметно поглотил цвета и звуки. Сквозь паутину летящего снега смутно виднелись узкие кривые улочки и серые дома старого Галлена, а чуть правее, где берег становился крутым и обрывистым, царапал небо чёрный палец маяка. В порту было тихо и безлюдно. Рыбачьи лодки в этот день остались на берегу – ветер гнал волну. Когг на рейде ощутимо покачивало.
На корме сидели двое. Ближе к борту заснеженной грудой мехов возвышался Яльмар. Рядом, кутаясь в полушубок и пряча ладони в рукавах, сидел Жуга. Оба молчали.
– И всё же я не понимаю! – Кулак Яльмара ударил в раскрытую ладонь. – Как ей удалось нас одурачить?
Жуга криво усмехнулся:
– Дай любой девке пудры да румян, она так накрасится – родная мать не узнает. А если ещё личина колдовская, так и вовсе говорить не о чем.
– Она что, вправду ученица колдуна?
– Похоже на то…
– Н-да… – задумчиво протянул Яльмар. – Но зачем? Чего ради девке одеваться мальчишкой и бегать по городу с арбалетом?
Жуга не ответил, лишь плотнее запахнул полушубок и подобрал ноги под себя. Его знобило. После утренних событий он проспал почти весь день и встал совершенно разбитым. Раны и усталость сделали своё дело. На сердце было тяжело и муторно.
Яльмару тоже было не по себе. Драка вряд ли ему повредила – викинг, как и следовало ожидать, в одиночку справился с противниками, без жалости прирезав всех троих и побросав трупы за борт, но то, что случилось после, изрядно его ошарашило. Не то чтоб Яльмар растерялся, но внезапное превращение подростка в юную и весьма хорошенькую девицу способно было потрясти кого угодно, не говоря уже о последовавшем за тем воскрешении. Впрочем, надо сказать, он и опомнился быстрее всех, отнёс Зерги в каюту и закутал в одеяла. В сознание она так и не пришла. Раздув огонь в печурке и оставив Яна за ней присматривать, Яльмар и Жуга отправились на поиски съестного. Трюмы были пусты, но в кладовке нашлось несколько кругов копчёной колбасы, надрезанная сырная голова, большая бочка с квашеной капустой и вторая такая же, до половины набитая большими ржавыми селёдками. На полке отыскался мешок лука, хлеб и солёное масло. В бочонке поменьше плескалось, Яльмар потряс его, выдернул пробку и расплылся в улыбке – пиво было кислым и выдохшимся, но это было пиво.
– Хвала Одину, кажется, нам повезло! – объявил он и, за неимением кружки стащив с головы рогатый шлем, наполнил его до краёв, отхлебнул, крякнул и протянул Жуге.
– На, а то совсем усохнешь.
Жуга глотнул и только теперь почувствовал страшную жажду.
– Надо бы девчонку напоить, – хрипло сказал он. – С вечера во рту ни капли не было. Есть у них вода?
Викинг искренне удивился:
– Зачем вода, когда есть пиво?
– Да не пьёт она пива… Я ещё тогда в кабаке удивился, когда в кружке у неё молоко увидал.
– А-а… Ну что ж, тогда поищем.
Воды, однако, не нашлось. Похоже было, что ганзейские мореходы, как и норвежские, считали пресную воду лишним грузом, а может, просто кончились запасы. Так или иначе, пришлось обойтись тем, что есть. Разыскав большую оловянную кружку, Жуга согрел пиво на печке, приподнял девушке голову и поднёс край кружки к пересохшим губам. И не особо удивился, когда Зерги выпила всё: шутка ли, столько крови потерять! Она лежала, дыша ровно и размеренно, как дышат во сне. Губы девушки порозовели, румянец медленно возвращался на бледное как мел лицо.
