Полковник, остановивший колонну и собравшийся по-видимому, как следует тряхнуть подозрительных "подданных короны", несколько смутился, но подозрительности не утратил.
– Что ж, господа, возможно, что вы лояльные "подданные" и мне без разницы, как вы там веруете во Христа, однако сдается мне, что все не так просто. Кто нынче на престоле Испании?
"Картина Репина" – приплыли. Хитер полкан. Вопросец-то плевый для современника, а нам, откуда знать, кто там сейчас на троне в этой гребаной Испании?"
– Может вам еще гимн города Мадрида спеть?– все же огрызнулся Мишка.– По какому праву вы учинили нам допрос? Мы будем жаловаться Вице-Королю,-
полковнику вдруг стало весело от его слов.
– Может быть, вы тогда назовете его имя?– саркастически произнес он и, повернувшись к стоящим кавалеристам, скомандовал:
– Арестовать до выяснения. Капрал Мигель, выполнять.
Капрал – здоровенный детина, немедленно приступил к выполнению приказа начальства и рявкнул своим подчиненным:
– Взять!!!
– Опять,– простонал тоскливо Мишка.– Надоели. Так мы никогда не доедем до места. Серега, чистим рожи бледнолицым, как обещали Зорькому Хрену.– и вмазал плюху надоедливому полковнику, который был как раз под рукой. Толстяк от его удара вылетел из седла и повис, запутавшись ногой в стремени. Следующим получил по загривку капрал, а потом Мишка, уже не разбираясь, отвешивал плюхи, вышибая испанцев из седел. А те, как ни странно, не пытались применять против них оружие, а норовили выполнить приказ начальства, т. е арестовать. Вот что значит дисциплина. Сказано «арестовать», значит «арестовать» и ни каких там "заколоть", или не дай Бог "застрелить". Вся сотня легла в нокаутах, но никто не схватился за шпагу или мушкет.
– Ну, вот вроде и все,– оглядел Мишка "ринг".– Вроде всех нейтрализовали? Поехали. Кинь им, Серега, "градину" со снотворным, пусть покемарят часок другой. Какая зануда у них – этот Франко. Не удивлюсь, если предок того самого, который фашист.
– Да у них этих Франко, как у нас Сидоровых. У них даже деньги вроде франками называются,– возразил ему Серега.
– У Гишпанцев Пиастры и Песо,-
влез в разговор Тихон.– Вот те, что в сундуке – Гинеи аглицки. А Пиастры все серебро. Я золотых не видал. Может, и нет вовсе. У нас рупь серебренный, да ефимки по 64-ре копеек ходют. А ихни, вот здесь – песы.
– Верим, разбираешься,– Серега обернулся и швырнул "градину" в разбредшееся стадо испанских лошадей. В седлах, которых висели нокаутированные кавалеристы "его величества короля Испании".
– Может вообще всех вот так усыплять встречных и поперечных и не доводить до "разборок" с рукоприкладством?– спросил он Мишку, наблюдая, как клубы дыма окутывают лошадиное поголовье вместе с наездниками.
– Гони, Тихон, колымагу и смотри дерево свое не прозевай «вот такое»,– передразнил Мишка Тихона, растопырив пятерню. Серега засмеялся, а Тихон не понимая, что вообще смешного может быть в "басурманском" дереве, подхлестнул вожжами пару кляч, впряженных в повозку и едва переставляющих ноги.
– Так ить, задохлые коняги. Не кормили оне их чоли? Мать иху…– посетовал он.
– Давай перекинем монеты из сундука в "Троянов" да и ускоримся, Миш?– предложил Серега шепотом, поравнявшись с Мишкой.
– А как ты, Тихону, "Троянов" объяснишь? Старцы Валаамовы намолили? Совсем заврались. Чем дальше, тем стремней,– прошипел тот в ответ ему на ухо.
