Журнал «Юность» №02/2023 - страница 4

Саша проглотила последний кусок и заглянула в коридор. Заметила, что палочки для ходьбы нигде нет. Ирина Леонтьевна брала ее в тех случаях, когда предстоял длинный путь. Саша прислонилась к стене и скрестила руки на груди. Казалась нелепой сама мысль, что с бабушкой может что-то случиться. Она ведь была сегодня дома, и все дни до этого тоже не о чем было беспокоиться.

Девочка отправилась в свою комнату, включила компьютер и стала механически обновлять ленту в соцсети.

В это время Ольга обзванивала бабушкиных подруг.

Женщина в теплом пальто горчичного оттенка переходила Вишневую улицу, как вдруг увидела старушку, растерянно озиравшуюся возле проезжей части. В правой руке она держала палочку с резной ручкой. Женщина подхватила старуху под локоть и помогла перейти улицу. Та взглянула ей в лицо, словно хотела о чем-то спросить, но потом передумала.

– Вам далеко? – спросила женщина, замедляя шаг на переходе через зебру. Своим быстрым размеренным шагом она легко могла перемахнуть дорогу, но, по всему, старухе такая скорость была не под силу.

– Не знаю, милая.

– Давайте я вас провожу. – Она попробовала поймать взгляд прохожей.

Старуха растерянно смотрела куда-то вдаль, поверх головы женщины, как будто хотела что-то разглядеть далеко за горизонтом. Платок, от усердия завязанный тугим узлом, сбился набок. Осенний холод пробирался через расстегнутое в верхних пуговицах серое пальто. Палочка с резной ручкой постукивала по асфальту при каждом движении старухи.

– Где вы живете?

– Не помню, деточка… – Старуха развела руками.

– Как же так? Что мне с вами делать?.. Пойдемте ко мне.

Женщина снова подхватила старуху под локоть, и та посеменила за своей проводницей, осторожно ступая и помогая себе палочкой. Они сели на автобус, и он довез их до неприметного одиннадцатиэтажного дома на окраине города.

– Меня зовут Люба, а вас?

– Меня Мария Леонтьевна, – отозвалась старуха, поправляя узел на платке.

– Что ж, Мария Леонтьевна, проходите, пожалуйста. Тут я живу. Скромно, но уютно. – Женщина помогла раздеться старухе. Та была одета опрятно и со вкусом – настоящая редкость для пожилых людей в их спальном районе.

– Будем пить чай. А вы расскажете, как тут оказались. Договорились?

Люба провела Марию Леонтьевну с дороги помыть руки и усадила на единственный на кухне стул со сломанной спинкой. Сама встала возле раковины.

Судя по обстановке, по небольшому количеству вещей, в квартире Люба была единственным жильцом. Во всем чувствовалась женская рука: занавески, сшитые из разных кусков ткани, вазочка на столе с искусственными цветами, несколько иконок, бережливо выставленных на полке в прихожей.

Мария Леонтьевна озиралась, крутя вросшей от старости в плечи головой. Потом обернулась и сказала:

– Видит бог, для Сашеньки я старалась больше всех.

– Сашенька? Кто это? – ухватилась Люба за единственную протянутую ей ниточку.

– Внучка моя, дочка моей Оли.

– Вы с ней живете?

– Да, только ругаемся много. Не понять мне ее никак… Кошка с собакой и то лучше ладят, чем мы… Люба достала из шкафа пакет с пастилой и разложила ее на блюдце с темной линией трещины поперек. Мария Леонтьевна протянула руку к полосочке пастилы, и Люба заметила, какие ухоженные у нее пальцы и ногти.

Люба засмущалась своих обкусанных ногтей и спрятала их в рукава растянутой кофты.

– Саша, наверное, беспокоится, что вас нету, – предположила Люба. Она задумчиво наблюдала, как менялось выражение лица Марии Леонтьевны с растерянного на печальное.