Журнал «Юность» №06/2023 - страница 8

Я был в джинсах с протертыми, но не сильно, коленями. Джинсы эти носил еще до армии, надел для того, чтобы казаться своим с неформалами.

– Да так… – Объяснять, конечно, не стал.

– А давай мы тебе новые штаны купим? – сказала одна цыганка и подмигнула другой. Та кивнула:

– Нехорошо в таких, да.

И я ответил с вызовом:

– Купите.

Тут же похвалил себя: молодец, пусть знают, что с меня нечего взять.

Цыганки посмеялись и снова заговорили между собой на своем смешном и раздражающем слух языке. А я снял кроссовки и протянул ноги между стенкой отсека и задом женщины. Улегся, сунул руку в карман, где было несколько денежных бумажек. Изо всех сил старался заснуть, но не мог. Мешали голоса над ухом, дети, постоянно что-то просящие у матерей, а в основном собственные мысли. Я уже жалел, что уехал. Хотя в Омске было больше шансов зацепиться, чем в Новосибирске.

Вернее, я убеждал себя, что это шансы. Никакие это были не шансы. Ни там, ни там. Просто в Омске жил мой одноклассник Славка Гурьев. (Одноклассник, но давний – уехал в тринадцать лет: отец Славки был офицером.)

Рядом с нашей школой находились так называемые офицерские дома. Жили в них действительно по большей части семьи офицеров. Со мной переучилось бессчетно девочек и мальчиков из тех домов. Никто не задержался на все десять лет: отцов переводили на новое место службы, и жены с детьми следовали за ними. Три-четыре-пять лет. Даже имена не запомнил.

Единственное исключение – Славка Гурьев. Во-первых, отец его застрял в нашем городке, а вернее, в части рядом с городком, надолго, во-вторых, самое, наверное, важное, Славка был душой класса. И его проводы стали грустным торжеством. Мы принесли еду, газировку, выпустили стенгазету с фотографиями Славки и смешными подписями к ним. После застолья за расставленными буквой П партами были танцы. Славка танцевал по очереди с девочками, некоторые прямо приникали к нему…

Потом мы переписывались. И коллективно, и по отдельности. Славка в письмах то радовался новым местам и новым друзьям, то скучал и признавался, что ему одиноко, что живут они в диких местах. Обратные адреса периодически менялись. Не помню их, так как выглядели они как шифры. Видимо, это были воинские части. (Потом и у меня были такие, когда служил в армии.) Но из писем Славки было понятно, что это то север Иркутской области, то восток Забайкалья, то Приморье на самой границе с Китаем.

После моего возвращения со службы наша переписка возобновилась. Славку призвали на полгода позже, и я подбадривал его в том духе, что «дембель неизбежен».

Пока Славка служил, его отца уволили из армии, и они с женой кое-как добрались с Дальнего Востока до родных им обоим омских краев. Туда вернулся и Славка в апреле. И вскоре написал, что занялся бизнесом (но не написал, каким), вообще все у него стало «правильно». Это «правильно» в письмах повторялось постоянно.

Его родителей я хорошо помнил. Мама работала в детском доме, который находился в том же квартале, что и наша школа и офицерские дома. Она была высокой, тонкой женщиной с красивым, но строгим лицом. А отец – настоящий офицер. Плотный, но нисколько не полный, подтянутый, ходивший так, будто чеканит шаг в строю. Пшеничные волосы и такие же усы. Настоящие офицерские усы. Как в фильмах «Тихий Дон», «Хождение по мукам»…

Я часто бывал у Славки дома, иногда встречал там и его отца. Удивлялся, что даже в квартире он в военной форме. Ну или по крайней мере в штанах, напоминавших галифе. Казалось, он в любой момент готов сорваться на задание.