Журнал «Юность» №07/2021 - страница 9

– Спокойно, парень, – Билл размотал лассо. – Такое случается даже с лучшими из нас! Не суетись только, сейчас мы тебя вытащим.

– Отличный, на хрен, совет, Билл. – Джо барахтался в вязкой жиже. – Просто замечательный! Да ты не торопись, я чудесно провожу здесь время. Койот без продыху скакал вокруг, тявкая и срываясь на вой, но вдруг замолк, насторожил большие уши и, поскуливая, стал пятиться назад.

– О, да ради всего святого, уймешься ты, или… – взмолился было Джо, но, подняв взгляд, резко похолодел. – Чтоб меня…

Громоздившееся вдалеке нечто, принятое им сперва за горную гряду, теперь стремительно приближалось. Вздымаясь до самого неба и сметая все на своем пути, необъятная масса песка и пыли сплошным валом ползла прямо на них.

– Брось меня, – тихо выдохнул Джо и повторил, уже тверже: – Бросай меня, старик, и спасайся сам!

Лассо взвилось вверх затейливой виньеткой и обхватило его за талию.

– Черта с два, малец. – Билл с силой потянул на себя, упираясь в крупный валун. – Не дождешься! Веревка заскрипела от натуги, но Джо не тронулся и на четверть дюйма.

– Старый дурак! – взревел он. – Что толку, если мы оба здесь сгинем?

– Никто не сгинет сегодня, – отрезал Билл. – Нам ведь еще на поезд надо успеть, не забыл?

– Есть немного. – Джо скривился в горькой усмешке. – Моя память пещера, или как там?

– Твоя память – твой дом, – пыхтя и отдуваясь, поправил Билл.

Он нашел глазами койота. Топорща косматый подшерсток и скалясь, тот поминутно заходился лаем, будто силясь отпугнуть бурю.

– Он говорит, – Билл поднял бандану по самые глаза, защищаясь от поднявшейся в воздух пыли, и покрепче перехватил веревку, – он говорит: «Как твоя матутка не выбирает специального дня, чтоб запастись нужными в хозяйстве мелочами, а просто завсегда имеет в виду домашние хлопоты, и потому в разгар лета не пройдет мимо приглянувшегося рождественского подсвечника, и прихватит заодно моток ниток впрок, если пряжа добротная, и сверток твоих любимых леденцов в придачу, даже когда ты так далеко…» Казалось, сам горизонт встал на дыбы: туча подступила вплотную, и в ней стали различимы отдельные завихрения – схлестываясь друг с другом, клубясь, они бурлили и перекатывались уже совсем рядом, неся за собой прелый запах дегтя, сена, сырого войлока и кирпича. У Джо закружилась голова.

– Ты был отличным напарником, старик, – еле простонал он.

Не обращая внимания на его протесты, Билл продолжал вещать, перекрикивая налетевший ветер:

– «…Так и тебе следует быть начеку, чтоб ухватить навсегда этот день, и этот воздух, и все, что им дышит: из далекого птичьего крика, из запаха едва погасшей свечи, из еще нераспечатанного письма, из рыбьего взгляда случайного прохожего, из мороси и из изморози, и из ее волоса, из эха под мостом, из полуслова о том о сем, из блика в чужом окне и из виденного только во сне, из дверных звонков, из оторванных пуговиц, из опустевшей скамейки и водостока, из ветра – ты сложишь такой дом, в котором твой драгоценный паровоз уместится хоть весь целиком вместе со всем его золотом, красотками, кочегарами, дымом из трубы…»

Мощный шквал ударил свинцовой волной, и разом ощутимо стемнело.

Осязаемо-густая, безбрежная темнота мерно покачивалась, и обмякшее тело Джо дрейфовало в ней, то совсем растворяясь, то выныривая будто заново обретенной пяткой или локтем, и, кратко вздрогнув, окуналось обратно в сладкое забытье. Приглушенные звуки долетали как бы издалека и с запозданием наслаивались друг на друга под ровный метроном знакомых шагов, но и тот вскоре затерялся в общем топоте, скрежете, шипении и растущем монотонном стуке. Протяжный гул становился все ближе, а совсем рядом ему вторил хнычущий голосок: ммм-мам-ма-ма-мм…