Журнал «Юность» №08/2020 - страница 13

Для начала он воспользовался дыроколом. Но через несколько страниц убедился, что дырокол вместо положенных трех дырочек на полях делает только две. Он стал дублировать удар дырокола на каждой странице, но теперь дырочек становилось четыре, и он начал в них путаться. Наконец, он догадался класть бумагу под углом, на один «зуб» дырокола, и теперь получалось три дырочки, но, закончив работу и сравнив с другими листами, он нашел, что расстояние между дырочками его производства и, так сказать, заводскими не совсем одинаково. Почти, но не совсем.

Тогда он взял ножницы и проковырял отверстия, сделав их пошире. Тем не менее ленточка не хотела продеваться сквозь стопку из ста двадцати страниц, и ему пришлось нанизывать страницы по отдельности. Дело продвигалось долго и утомительно, и когда он наконец продел ленточку через первую дырочку в стопке, на часах была уже половина первого. «Бог с ним, – подумал он. – Мура еще не пришла, а без нее защита все равно не начнется». Он принялся за следующую дырочку, но не дойдя и до половины, чуть не разрыдался от злобы и отчаяния: продетый конец ленточки незаметно покинул первую дырочку. Его это просто подкосило.

Он схватил ножницы, насадил на острие конец ленточки и одним ударом вогнал острие вместе с ленточкой во вторую дырочку посередине края страницы. Ленточка прошла, но дырочка от этого значительно увеличилась в размерах, став попросту дырой. Он понял, что дальнейшее прободение дырочек и продевание в них ленточки несовместимо с его сегодняшними планами по защите диплома, и остановился на достигнутом. Он туго связал стопку лентой в несколько узелков и увенчал все это изящным бантом.

Оглядев работу, он обнаружил новую напасть: листы разного происхождения (те, что с дырочками, и те, что без дырочек), оказывается, были еще и разного формата. Таким образом, приложения с комментариями предательски выглядывали из-под основного текста, преждевременно намекая на свое существование. Рука сама потянулась к ножницам. Он аккуратно принялся отрезать лишние края. Руки дрожали от похмелья, волнения и спешки. Получилось, в общем, не так худо, как он ожидал, не считая того, что ножницы кое-где залезли в текст.

Он полюбовался творением рук своих. С искромсанными краями, с листами, сбившимися веером и болтающимися на ленточке в дыре с трехкопеечную монету, его диплом походил больше на вилок капусты. «Вот ваше лицо, гражданин Тараканов, – подумал он. – Ничего общего с лицом коллеги Мухрышкина».

Решив, что дальнейшие украшательства излишни, он схватил диплом и выбежал из библиотеки. И столкнулся в дверях с Костей Доилкиным.

Костик был дворник и его сосед по дворницкой квартире. Война с ленточками и дырочками вконец измотала Вадика, и он с облегчением взял таймаут, чтобы выслушать взволнованный Костин рассказ о вчерашнем происшествии в их доме.

Оказалось, прошедшей ночью вся дворничья колония была поднята на ноги страшным грохотом и нечеловеческими криками, которых еще не знал даже этот видавший виды дом. Однако милицию вызвали не дворники, а жильцы из дома напротив. Того самого, мемориальные доски которого напыщенно оповещали всех прохожих, что всевозможные шишки и бонзы жили, живы и еще долго будут жить в этом номенклатурном заповеднике. Скромное веселье простых дворников, донесшееся через улицу, видимо, вызвало там приступ классовой ненависти. Примчавшийся наряд милиции арестовал обе парочки в таракановской квартире, а старший группы пообещал «разогнать этот гадюшник вместе со всеми говночистами» и заодно дать по шапке начальнику ДЭЗа. Настоящий фурор среди публики вызвало появление одного из арестованных с перекошенной от лиловой опухоли физиономией – его и признали зачинщиком безобразий… Тот еще кричал на весь подъезд: «Я тут ни при чем, ни при чем!»