Журнал «Юность» №12/2021 - страница 9

Завернув в арку, Лора спустила Валентина с поводка и выбросила застоявшийся с утра мусор. Во дворе стояла такая тишина, что было слышно маленького ребенка, плачущего в одной из сотен квартир соседней панельки. Вдруг на тропинке, ведущей к оживленному проспекту, появились два силуэта – двуногий и четырехлапый. Сейчас Лоре меньше всего хотелось с кем-то знакомиться, поэтому она действовала решительно. Валя, ко мне! Пудель, только начав пробовать на вкус уличную свободу, покорно вернулся к новоиспеченной хозяйке. Лора быстро засеменила к дому. Но было поздно, полуночная собачница уже бежала к ней наперерез. Подождите, подождите, нам только понюхать!

За женщиной за пятьдесят, вытаращив глаза и язык, тащился маленький рыжий корги, явно не понимая, кого и зачем нужно нюхать.

Какой у вас славный пуделек! Давайте знакомиться. Я – Нинель Георгиевна! А это мой маленький, Федька.

Лора ненавидела уменьшительно-ласкательные суффиксы, которые делали и без того сладкие слова непростительно приторными. Пуделек. Фу. Но решила отрезать. Чтобы раз – и все. Простите, мы торопимся. Новый год скоро, знаете?

Конечно, знаю, дорогая. Я уже все нарезала и в холодильник поставила. И завивку сделала.

Незнакомка откинула капюшон кислотно-розовой куртки и предъявила доказательство своей радости. Что за дурацкая выставка достижений на ночь глядя – читалось в глазах Лоры. Она хотела было предъявить убойный аргумент про завтрашний рабочий день, но вдруг Валентин и Федор принюхались, потерлись друг о друга и вместе с поводками начали броуновское движение в пространстве. Отношения между псами становились все более запутанными.

Что вы делаете?! Зачем вы вообще ночью с собакой выперлись? Вроде интеллигентная женщина, а таким хамлом оказались! Лора с трудом распутывала узлы, которые закручивались снова и снова.

Уф-ф. Она наконец выпустила пыл, накопившийся за весь день. У Нинель Георгиевны сник румянец щек, потускнели глаза и опрокинулась улыбка. Поводок распутался. Пойдем, Федька. Нам здесь не рады. Всего доброго.

Переборщила.

Подождите! Простите, я сегодня заработалась что-то. Пусть еще поиграют. Сколько вашему лет?

Нинель Георгиевна оглянулась. В глазах блеснула маленькая искорка бенгальского огня.

По-весеннему декабрьский воздух вдруг наводнился ворохом тем, общих для двух дам с собачками. Они пересекли два двора, сделали несколько кругов вокруг школьного стадиона, а затем вышли к пятиэтажке, на первом этаже которой горел свет.

Я тут живу. Свет не выключаю, чтоб не подумали, что меня нет дома. Возраст, безопасность, иногда надуманная, сами понимаете. Не хотите ко мне заглянуть? Мне из Италии такое кьянти прислали. Не переживайте, только на полчасика!

Нет-нет, простите, я не пью. Чай у вас найдется, московский? Лора улыбнулась второй раз за день.

В подъезде Нинель Георгиевна забрала несколько писем из почтового ящика. На нем была приклеена маленькая бумажка-визитница.

Ёлкина.

НГ.

Лора ожидала, что машина времени перенесет ее в советскую квартиру-ностальгию с ковром на стене и салфеткой на телевизоре, да только никакой салфетки не было, а телевизор оказался не пузатым, а плазменным. Контрольный выстрел произвел роскошный книжный шкаф, в котором было место и альбомам об искусстве, и виниловым пластинкам. В апельсиновый лежак приземлился помытый Федя. Валентину постелили рядом. Оба смотрели на своих хозяек и недоумевали.