Зигота - страница 8

– Что здесь произошло? – тихо спросил Рарог, не доходя нескольких шагов до того, что осталось от первого дома. Ему не хотелось слышать ответ, ровно в той же степени, как и задавать вопрос. Он все и сам прекрасно понимал, но слова вырвались сами по себе вместе с обреченным вздохом.

– Мор, – печально ответил Ваня, – он в деревню пришел из лесу. Недели две назад. Люди в страшных муках погибали. Я разговор нашего лекаря подслушал…

– Когда ты последний раз здесь был, деревня уже была такой?

– Нет, – с дрожью в голосе сказал мальчик, – Заставка была еще нормальной. Люди жили. Ходили между деревнями друг к другу в гости. Я даже девочку одну знал… Марья. Она жила вон там в сарае у кузнеца, – он указал пальцем на один из развалившихся домов. – Теперь ее нет… никого нет.

Пройдя несколько метров, Рарог решил заглянуть в один из домов. В комнатах и коридоре на почерневшем полу валялись обугленные части тел, несколько голов. Судя по их размерам, скорее всего, это были подростки. Возможно, дети хозяев дома. Рарог нервно сглотнул, выругался и поспешно вышел из дома, увлекая за собой не в меру любопытствующего Ваньку.

Больше всего его пугало то, что в выжженной деревне было до ужаса холодно. И это несмотря на то, что стояла ранняя весна и был полдень. На путников давила обволакивающая мертвая тишина, от которой болели уши и голова. Рарог пытался вслушиваться, чтобы услышать хоть что-то. Или кого-то… Ни звука. В висках от напряжения застучала кровь, сердце заколотилось с бешеным ритмом, да так, что казалось, будто звук его сердцебиения разносится на километры вокруг. Каждый шаг давался с огромным трудом. Каждый вздох отдавался болью в груди. Посмотрев на Ваньку, Рарог понял, что тот тоже испытывал нечто подобное. Скрипя зубами, он снял куртку и закутал в нее мальчика.

«Не хватало еще того, чтобы пацан замерз и потерял сознание, нас еще ждет лес», – мысленно сказал сам себе.

А Ваня и не сопротивлялся. Даже наоборот, что было сил вжался в ногу Рарога и не хотел отпускать. Прошло еще несколько минут. Их окружали кажущиеся бесконечными ряды разрушенных стен, обрушившихся крыш, поваленных заборов. Зияющие черные дыры окон и дверей, распахнутые в безмолвном крике. Рарогу постоянно мерещились различные призрачные силуэты, выглядывающие из-за домов, из окон. Они молча провожали их обреченным взглядом. Некоторые дома сильно погрузились в землю при пожаре и стали похожи на застывшие скелеты мерзких тварей, пытавшихся выбраться из нее.

Ближе к центру деревни им начали попадаться мертвецы. Одни пострадали от пожара, другие же… разлагались, навсегда застывшие в страшных позах. Эти люди не погибли от мора, не погибли от огня, их постигла участь куда хуже. Выпотрошенные, обглоданные, разорванные на части, съеденные заживо. Если в мире где-то и существовал ад, то эта деревня явно ощутила на себе его присутствие.

– Кто это? – тихо спросил Ваня дрожащим от страха голосом.

Он указал пальцем на темные фигуры, что стояли над телами погибших жителей Заставки.

– Плакальщики.

– Они опасны?

– Нет. Это просто духи. Или призраки. Говорят, что они появляются в местах массовых трагедий. Чаще всего там, где осталось множество непогребенных тел. И оплакивают их. Плакальщики безобидные, по крайней мере всегда такими считались. Пойдем. Просто не обращай на них внимания и веди себя спокойно.

Когда Ваня проходил мимо, а иногда даже сквозь преградивших дорогу духов, то он сразу же понял, почему их назвали именно плакальщиками, а не как-нибудь иначе. Он отчетливо слышал исходящий от них плач. Тихий, иногда едва различимый, но настолько тоскливый и полный боли и отчаяния, что у Вани начинало щемить сердце и он сам был готов расплакаться. Бедному мальчику, едва сдерживающему слезы, почему-то вспомнилась его мама. Как он сам горько плакал, когда ее не стало. Как он остался наедине со своим горем. После очередной волны воспоминаний слезы сами потекли по его лицу, беззвучно спадая громадными хрустальными каплями на покрытую пеплом землю.