Зима, которой не было - страница 20

Отец выглядел победителем. Самодовольно, но в то же время сохраняя спокойствие, он направился на кухню, включил электрический чайник и уселся на стул. Я в тот момент, наверное, выглядела как эпилептик на грани приступа: мне даже можно было поставить диагноз и без колебаний отправить в дурдом. Но папа, поглощенный осадком после сеанса, молча выстукивал незамысловатую мелодию по краю стола в ожидании своего пуэра¹.

– Что он тут делает? – поинтересовалась я, стараясь успокоиться и унять сердце, танцующее тектоник.

– Я психолог, милая. Он – клиент, – отец наконец-то одарил меня чистым взглядом. – Чаю?

– О, – стон сорвался с губ. – К черту чай.

Затем я рухнула на стул напротив.

– А что тебя так удивило? Я же и раньше принимал всяких людей дома.

– Не в том дело, – покачала головой я. – Просто знаю этого парня.

– Знаешь? – удивился отец. – Ничего не путаешь? Откуда?

Конечно, откуда страшненькая школьница может знать богатого красивого парня? Это не кино, папа, ты прав. Но система как-то пошатнулась.

– Да так, – отмахнулась я. – Откуда он тут взялся?

– Как всегда, – мой довольный собеседник пожал плечами. – Просто позвонил. Сказал, что ему меня порекомендовали.

Тебя? Порекомендовали? Окстись!

– И все-таки?

– Ничего сверхъестественного. Чего ты так разволновалась?

Действительно, стоило только заговорить об этом безобразии в моем собственном доме, как тут же руки затряслись, а голос был готов вот-вот сорваться.

– Да ничего. Это не из-за него, – временно я решила сойти с темы. Даже попыталась улыбнуться ностальгически. – Просто встретила друга детства. Женьку. Помнишь его?

– Конечно, – отец удивленно вскинул брови и направился заваривать чай. – Как так получилось? Случайно встретились?

– Еще как… В школе. Представляешь, учусь уже вон сколько, а только увиделись, – поведала я. Даже сама немного отвлеклась. – Он тут давно учится. И футболом занимается. Кстати, от чего ты лечишь этого парня?

Отец медленно наполнил свою чашку зеленым месивом из заварочного чайника, а потом дополнил все это кипятком. Мне нравилось наблюдать, как он заваривает чай. Он обожал любой: черный, зеленый, белый, фруктовый. Я, честно сказать, любви особенной к напитку не питала, но этой маленькой церемонии научилась давно.

– Я не могу тебе сказать. Это непрофессионально с моей стороны. Фактически и практически ты посторонний ему человек.

Вот сейчас обидно было.

– Да, – театрально вздохнув, произнесла я. – Понимаю. Если бы я была врачом, то тоже непременно бы хранила свою врачебную тайну.

Отец заметно напрягся, пытаясь что-то прочесть на моем лице. Я же продолжала:

– Да… Ты не можешь сказать об этом постороннему, но будущему психологу можешь…

– Что? – папа едва не поперхнулся. – Ты хочешь быть психологом?

– А почему нет? – поинтересовалась я, отправив в рот кусочек рафинада. – Прекрасная профессия.

Конечно, я лгала, но знала, что из отца просто так веревки не совьешь.

– Рад за твой выбор. Но ты пока не психолог. И еще можешь много раз передумать. Я не скажу.

– Ну пожалуйста! – возмутилась я, скривив губы и изломив брови.

– Это противоречит врачебной этике, Ева. Если ты действительно станешь психологом или врачом, то поймешь меня.

Я надулась, нахмурилась и демонстративно отвернулась к окну.

– Фобии, – сдался мой отец. – Ничего особенного.

– И чего он боится? – оживилась я.

– Все, хватит! – папа наскреб всю свою строгость и вложил ее во взгляд. – Тебя это не касается. Делай уроки.