– Спокойнее, мисс. Я обязательно разберусь с тем, что вы увидели. Точнее, пойму, почему вы вообще видите сквозь иллюзию высшего порядка.
– Хотите сказать, что дохлая лошадка на самом деле в порядке? – осторожно уточнила я.
Мужчина явно хотел мне что-то объяснить, как вдруг нахмурился и приложил пальцы к виску, как если бы его атаковала внезапная мигрень. Дверца кареты распахнулась тоже предельно неожиданно, следом я услышала:
– Аманда, Дойл, меня вызывают в департамент. Поручаю вам отвезти вашу будущую гувернантку домой в целости и сохранности.
– Ну знаете! Я не соглас…
Выразить свое несогласие вслух, как и избежать бесцеремонного заталкивания в карету, у меня не вышло. Неведомая сила меня подхватила, как воздушный шарик, и зашвырнула на мягкое сиденье. Следом раздался щелчок захлопнувшейся двери, и карета тронулась.
Оставалось надеяться, что только она, и моя крыша не поехала следом.
Ах ты ж, черт! Опять галюны?!
Вникать и разбираться я не стала и незамысловато двинула подушкой вороненка с крыльями летучей мыши.
– И-и-и!… – запищал птах, которого впечатало в окно кареты.
– А чего ты светишься?! – выдала ответную претензию я.
Свечение, исходящее от вороненка, было зловеще-зеленушным. Ни малейшей ассоциации с весной, скорее это был мох, выросший на могильной плите.
С сиденья напротив донеслось сдавленное хихиканье. Смеялся мальчик. Девочка, судя по выражению лица, не умела даже улыбаться.
– Зря ты это сделала. Биггидейл тебе отомстит.
– И! – воинственного подтвердил птах, свежеприлепившийся вверх ногами на потолке кареты.
Ну вылитая летучая мышь.
– Бигги демон, – с нежностью поведал Дойл.
– И питается сырым мясом, – с милейшей улыбкой добавила Аманда.
– А я ем на завтрак плохих детей, – хмуро бросила я.
– Без плохих детей вы магию быстро не освоите, – с наигранным сочувствием объявила Аманда.
Биггидейл утвердительно что-то пискнул с потолка.
Отвечать неправильной птичке я посчитала ниже своего достоинства. Вместо этого сосредоточила внимание на детях. Они в свою очередь рассматривали меня. Так и ехали некоторое время.
– Будем знакомиться? – подсказала я, видя, что дети не расположены со мной общаться.
Я уже знала их имена. Девочку звали Амандой, а мальчика Дойлом.
– Знакомиться с нами или с новым миром? – едко поинтересовалась маленькая язва.
– Можем начать с мастера игрушек, если вы поможете мне его найти.
Желание ерничать у девочки тут же пропало. Лицо сделалось замкнутым, как у куклы. Хмыкнув, девочка отвернулась к окну и сделала вид, что разговор со мной ее совершенно не интересует.
Значит, все дело в игрушке. Точнее, игрушка была только вершиной айсберга, прилетевшего мне на голову и наделившего и креативной прической, и новым местом жительства, и, как утверждалось, магией.
Даже солидные математики могут верить в чудеса. Но одно дело скрещивать пальцы на удачу или просить домового отдать потерянную вещь, а совсем другое увидеть настоящую магию. Я ее пока что воспринимала чем-то вроде спецэффектов. Чтобы во что-то поверить, мне нужно было это как минимум пощупать. Главное, чтобы магия не щупала при этом меня.
И все-таки я чувствовала, что с этим мастером, каким-то образом забросившим меня в этот мир, все было не так уж и просто.
Первый вспомнил о приличиях Дойл, он, как взрослый, протянул мне руку и представился:
– Дойл.
– А я Нина, – объявила я, рассудив, что от фамилии Оболенская в этом мире не будет никакого толка. Это же не название известного клана или аристократического рода.
