– Мы набираем много людей, Гарри, – сказала мисс Макси. – Я ведь могу называть вас Гарри? Одних берем, потому что считаем их подходящими для нашей работы, других – так как они могут предложить нам что-то особенное. Вы были специалистом по современным языкам, когда вступили в армию. Диплом Кембриджа, работа в Королевском колледже до начала войны.
– Да, все так.
Они многое о нем знали.
– Как у вас с испанским? Бегло говорите?
Это был неожиданный вопрос.
– Можно сказать и так.
– Ваша специализация – французская литература?
Гарри нахмурился:
– Да, но я поддерживаю свой испанский. Состою в испанском кружке Кембриджа.
Джебб кивнул:
– Вместе с другими научными сотрудниками в основном? Обсуждаете испанские пьесы и так далее?
– Да.
– Там есть беженцы времен Гражданской войны?
– Один или двое. – Он встретился взглядом с Джеббом. – Наш кружок не политический. У нас негласная договоренность избегать политики.
Джебб положил на стол скрепку, согнутую в какую-то фантастическую загогулину, и открыл свой портфель. Вынул из него картонную папку с диагональным красным крестом на лицевой стороне.
– Я хотел бы напомнить вам тридцать первый год, – сказал он. – Второй курс в Кембридже. Тем летом вы ведь ездили в Испанию? С вашим другом из Руквуда.
Гарри вновь сдвинул брови. Откуда им все это известно?
– Да.
Джебб открыл папку:
– Некий Бернард Пайпер, позднее член Коммунистический партии Британии, отправился в Испанию, чтобы принять участие в Гражданской войне. По сводкам, пропал без вести, вероятно погиб в битве при Хараме в тридцать седьмом.
Джебб вынул фотографию и положил ее на стол. Мужчины в грязной военной форме стояли рядком на голом холме. Берни был в середине, выделялся ростом: светлые волосы коротко обстрижены, по-мальчишески улыбается в камеру.
Гарри глянул на Джебба:
– Снимок сделан в Испании?
– Да. – Суровые маленькие глаза разведчика сузились. – И вы поехали и попытались его найти.
– По просьбе его родных, так как я говорю по-испански.
– Но безуспешно.
– При Хараме погибло десять тысяч человек, – бесстрастно произнес Гарри. – Не всех сосчитали. Берни, вероятно, оказался в братской могиле где-нибудь под Мадридом. Сэр, могу я спросить, откуда у вас эта информация? Думаю, у меня есть право…
– Вообще-то, нет. Но раз вы спрашиваете, у нас есть досье на всех членов коммунистической партии. Раз уж теперь Сталин помог Гитлеру распотрошить Польшу.
Мисс Макси умиротворяюще улыбнулась:
– Никто не связывает вас с ними.
– Надеюсь, что нет, – сухо ответил Гарри.
– Вы придерживаетесь каких-либо политических взглядов?
Такие вопросы в Англии обычно не задают. Они знали многое о его жизни, историю Берни, и это беспокоило Гарри. Он немного поколебался и ответил:
– Думаю, я что-то вроде тори-либерала, если уж как-то себя определять.
– У вас не возникало желания отправиться воевать за Испанскую Республику, как Пайпер? – спросил Джебб. – Поучаствовать в крестовом походе против фашизма?
– Насколько мне известно, до Гражданской войны Испания загнивала в хаосе, и фашисты с коммунистами – те и другие пользовались этим. Я встречался с несколькими русскими в тридцать седьмом. Они были свиньи.
– Наверное, отличное приключение – поехать в Мадрид в разгар Гражданской войны? – весело спросила мисс Макси.
– Я поехал искать своего друга. По просьбе его родных, как уже сказал.
– Вы дружили со школы? – спросил Джебб.
– Вы расспрашивали людей в Руквуде? – Эта мысль разозлила Гарри.
