Мы посмотрели назад, на фермерский дом. Его белые стены, выцветшие деревянные ставни и терракотовая черепица крыши сонно выглядывали из-за темно-зеленых сфер апельсиновых деревьев под благосклонным взором гор – надежных, мощных и спокойных. Мы с Элли не обменялись ни словом, однако знали, что этот дом станет нашим новым жилищем.
На обратном пути к усадьбе вдруг словно из воздуха материализовалось целое стадо шелудивых котов, которые желали сопроводить сеньору Феррер, а когда мы подошли к дому, из двери выскочили две собаки. Нас с женой они полностью игнорировали, зато восторженно лаяли, размахивали хвостами и скакали вокруг Франсиски, вернувшегося вожака стаи.
Мы поблагодарили сеньору Феррер за оказанное нам внимание, сообщили ей, что весьма заинтересовались покупкой фермы, и пообещали вернуться на следующий день с адвокатом, говорящим на английском и испанском языках. Эти новости вызвали у хозяйки приступ буйной радости, состоящий из поцелуев в обе щеки и рукопожатий; на этот раз, к счастью, обошлось без участия шланга. Пятясь к машине под шквалом прощальных hasta mañanas[19], мы наконец смогли откланяться.
Котам было абсолютно наплевать на то, что происходило между людьми. Они были слишком заняты: вели борьбу за лучшее место у ног хозяйки. Зато собаки очень обрадовались нашему отъезду. До сих пор они всего лишь грозно порыкивали, соблюдая стратегически безопасную дистанцию, но как только мы сели в машину и захлопнули дверцы, их настороженная враждебность сменилась самоуверенностью, достойной самого бесшабашного матадора. Шавка покрупнее прошествовала к автомобилю, изящно задрала лапу и, презрительно мотнув головой, вылила на наше заднее колесо с ведро мочи. Тем временем ее мелкорослый приятель встал перед машиной и надменно швырнул пару раз задними лапами гравий, словно закапывал отложенную на наш капот кучку дерьма.
Olé и adiós, amigos![20]
В тот судьбоносный июльский день псы объявили нам настоящую войну, однако теперь, когда мы стали полноправными владельцами фермы и поселились тут насовсем, обязанность постоянно напоминать, что на самом деле мы здесь – всего лишь непрошеные гости в их доме, взяли на себя коты.
Франсиска принесла нам на новоселье подарок – собственноручно испеченный миндальный пирог; причем она уверяла, что в состав его входили орехи с того самого дерева, которое растет рядом с домом. Кроме пирога, она извлекла из корзинки контейнер с домашним миндальным мороженым, приготовленным по фирменному семейному рецепту, который передается из поколения в поколение и хранится в строгой тайне. Это мороженое muy especial[21], и его невозможно достать где-либо еще, подчеркнула добрая сеньора. Она была уверена, что мы никогда не пробовали ничего подобного. Истинная правда!
Мы сели за кухонный стол и наблюдали за тем, как сеньора Феррер накладывает нам щедрые порции угощения – с таким гордым видом, будто отмеривает самую дорогостоящую в мире белужью икру. Мы настроили свои вкусовые рецепторы на небывалые ощущения.
Едва мои губы сомкнулись, поглотив первый кусочек пирога, как прямо передо мной появилось лицо сеньоры, так что мы чуть ли не соприкоснулись носами. В ее глазах горело нетерпеливое ожидание.
– Muy buena, la tarta, no?[22]
– Очень вкусно… да, – пробормотал я с полным ртом, брызгая миндальными крошками во все стороны, в том числе и на очки Франсиски.
