Я оделась и выбежала из квартиры. Я бежала к матери. Никто в нашем городе, в сандалиях не ходил, таких, что бы бросились в глаза. Я знаю – это он! Димка стеснялся своего роста и любил, чтобы пальцы торчали. Мы покупали те самые сандалии, это он.
– Мама, мамочка. Расскажи, кто меня искал до свадьбы, приходил сюда?
– Никто не приходил
– А в сандалиях?
– Это давно, до свадьбы вашей. Ходил один вокруг дома, белобрысый. Я, говорит, с ней в Питере учился.
– А ты что ответила?
– Послала его. Зачем он тебе, голодранец то, худой? На улице холод, а он в сандалиях, длинный такой с рюкзаком.
– Мам, эти сандалии стоят, как твои пять сапог. Он издалека ехал, откуда он знал, что тут одеть?
– Нечего тут ошиваться, вышла замуж, значит живи с Витей!
– А я любила его. Любила, понимаешь? – голос мой сорвался, я заплакала.
– Подумаешь, любила она! Вечно тебе нравится черти что. На кого он похож то? Худой, ноги голяком, ни работает, небось нигде!
Мать кричала громче, и началась истерика, полетели тарелки, опять досталось шторе тюлевой.
– Любила она! Ишь ты. Работать не хотят. Я так и знала, как отец, будешь! – мать орала, а я ушла.
Я шла и ненавидела ее, ненавидела отчима, я вспомнила их. Как они, выставляли, меня, маленькую, на улицу, как свистели частушки под полонез Огинского, который я играла на пианино. А я плакала под этот полонез. Не давали делать уроки.
Пришла к мужу, он сидел на кухне
– Я у матери была
– Про, Хрена, спрашивала?
– Да
– И что?
– Он издалека приезжал, с Калининграда, пару суток ехать. А они – пошлые мрази, мать с Федей
– Нельзя так про мать. Она тебя обувала, одевала. Моя мать совсем не работала, а я ее люблю. А твоя работает.
– Значит, если работаешь, то все можно, да?
– Конечно
– Пить, гулять, предавать, матом орать на ребенка можно, главное работать?
– Ну конечно, а как без работы, Тань?
– Ты старый, Витя.
– А говорила, разница в возрасте устраивает, я тебя насильно замуж не брал.
– Ты не по годам старый, по характеру что ли.
– Уж не знаю, правильно твоя мамка говорила, тебе не угодишь, я работаю, не гуляю, не пью
– Волшебником.
– Чего это ты, Таня?
– Песню вспомнила "просто я работаю волшебником"
Разговор всегда так прекращался, он шел по делам, в гараж, или к телевизору. А я представляла, как Димка ходил по моей улице, как его отчим обложил матом, гнала мать. Они и раньше так сделали, с моей первой любовью, еще в школе, гнали матом мальчика, а отчим ударил его. Как страшно мне было тогда.
Все повторилось. А с Димкой, больше не виделись, далеко живем.
Глава 10
Теперь я замужем, все, как у всех, нормально. На работе одобряли все.
– Не грусти, мужик у тебя хороший – говорила напарница по цеху
– Да, да, все хорошо – отвечала ей.
– Да ладно, вижу, нос повесила. Я тоже молодая была, в мужиках не понимала. Он тебя удовлетворяет хоть? – постоянно эти разговорчики.
А я, избегала их, не понимала женщин, которые весь день играют в карты, а в перерыве говорят о ерунде.
– Да, да, нормально – отвечала ей
– Давай в дурачка? С нами, сыграй! – раскидывала она колоду карт.
На работе делать нечего, утром кран открыли и следим за температурой. А я не могла в эти карты, и не вписывалась в коллектив. Спрячусь, и думала. Да нет, не думала. Если б думала, может, надумала что.
Просто жизнь кипела, что не могла опомниться. События – события. Разгрести некогда, какое там удовлетворение. Я немного позавидовала женщине. Как можно просто жить, оказывается. Я и не знала.
