«Зимний путь» Шуберта: анатомия одержимости - страница 15

Сюжет «Юлии» довольно сложен, но, что касается нашей темы, все предельно просто. Сен-Пре, молодой человек скромного происхождения, – домашний учитель девушки из благородного швейцарского семейства. Он пытается бороться с растущей привязанностью, но в итоге сдается. Социальные условности требуют, чтобы любовники хранили свои отношения в секрете. Сен-Пре бежит от неразрешимой проблемы в Париж, потом в Лондон, поддерживая переписку, которая и составляет большую часть книги. Семья девушки узнает тайну и вынуждает ее к браку с другим, более приемлемым с точки зрения общественного положения, но уже немолодым человеком. Сен-Пре пишет Юлии: «…семья, чьим украшением вы являетесь, весь город, почитающий за честь, что вы в нем родились, – все это занимает место в вашем сердце, всему вы должны уделить что-то из ваших чувств. Любви достается лишь меньшая часть, остальное похищают кровное родство и дружба. У меня же, Юлия, – увы! скитальца, лишенного семьи и чуть ли даже не родины, – нет никого в мире, кроме вас, и любовь мне заменяет все»[3].

«Новая Элоиза»: первый поцелуй

Скиталец, лишенный семьи и чуть ли даже не родины… Если мы хотим чуть лучше представить культурный фон «Зимнего пути», вот актёр, готовящийся к исполнению непростой роли, а если мы хотим окружить стихи Мюллера бытовой обстановкой, дополнить их отсутствующими действующими лицами, вот, к примеру, сцена из «Новой Элоизы», которая поможет представить себе отца девушки: «Сначала он обрушился в общих словах на тех матерей, которые легкомысленно приглашают к себе в дом юнцов без роду и племени, знакомство с коими лишь позорит и бесчестит». Он обвинял жену в том, что она ввела в дом «этого лжеученого, этого болтуна, способного лишь повредить благонравию девицы, а не внушить ей что-либо полезное».

Разумеется, мы не можем продолжать в том же духе, разбирая другие литературные тексты, чтобы выстроить детализированный сюжет для «Зимнего пути». И это обернулось бы против нас, если вспомнить, что мы говорили о тайне, созданной недосказанностью истории, увеличивающей художественный эффект шубертовского цикла. Но если мы хотим поместить персонажа, этого человека в чужом доме, в достоверный социально-исторический контекст, лучше всего начать с «Новой Элоизы». И в следующей главе мы обсудим некоторые эпизоды собственной карьеры Шуберта, что сделает предложенные детали инсценировки более содержательными.