Зимняя песнь - страница 27

Исполнить Вивальди предложила я, а не Йозеф, но стоит ли об этом теперь, когда сей незначительный факт смыло бурным эффектом, который произвела его игра?

– Благодарю, маэстро. – Лицо Йозефа раскраснелось, глаза горели.

Я попыталась привлечь его внимание, чтобы поздравить, но мой брат не видел никого и ничего, кроме Франсуа. Темнокожий юноша также не сводил с него взора.

Я отвернулась. Отец громко провозглашал тосты и пил за здоровье сына, а наша мама – строгая, несгибаемая, лишенная всякой сентиментальности – в открытую плакала, утирая слезы передником. Констанца, удобно устроившаяся у огня, одобрительно кивала, а Кете…

Мое сердце замерло. Где Кете? Ушла, прошелестел чей-то голос мне в ухо.

Я вздрогнула и оглянулась. Никого. Но краешек уха еще чувствовал незримое прикосновение чужих губ. Ликование вокруг меня продолжалось, а я словно бы оказалась за чертой и не могла разделить общей радости.

«Кете», – прошептала я. Ушла, повторил голос. На этот раз я увидела его обладателя.

Он стоял в дальнем конце зала, прислонившись к стене со скрещенными на груди руками. Высокий элегантный незнакомец. Король гоблинов.

Он был неподвижной точкой, вокруг которой вращалось все остальное. Действительностью, на фоне которой все остальное – лишь отражение. Его фигура являла собой резкий контраст с размытой реальностью, как будто в этом мире теней и иллюзий существовали только я и он. Король гоблинов улыбнулся мне, и я потянулась к нему каждой клеточкой своего тела. Одной этой улыбкой он мог заставить меня плясать.

Он кивнул, указывая на дверь, что вела на улицу, и заскользил сквозь толпу, как призрак, бесплотный дух или туман. Те, кого он аккуратно отодвигал со своего пути, даже не замечали его прикосновений и лишь на секунду прерывали разговор, словно ощутив внезапный сквозняк. Ни одна живая душа в зале не видела Короля гоблинов. Зримым он был только для меня.

На пороге он обернулся, через плечо бросил взгляд на меня, изогнул серебристую бровь. Идем.

Это было не приглашение, а приказ. Я ощутила зов всем телом и все же попыталась ему воспротивиться.

Сверкнул льдистый взор; мне стало страшно. Я задрожала, но не от холода. В груди ломило, но не от боли. Ноги задвигались сами по себе, помимо моей воли, и я последовала за Королем гоблинов из света во тьму.

– А он хорошо играет, твой брат.

Я заморгала. Вокруг меня все было погружено во мрак, и прошло немало времени, пока я начала различать в нем очертания предметов. Деревья, полная луна. Роща гоблинов. Я не помнила, как туда попала.

Тихий голос обвил меня легчайшим шелком:

– Я доволен, весьма доволен.

Я обернулась. Король гоблинов стоял у одной из старых ольх, правой рукой обнимая ствол, а левую небрежно положив на бедро. Всклокоченные волосы торчали во все стороны, как перья, хохолок или нити паутины; луна подсвечивала их сзади, превращая в серебристый ореол вокруг головы. Его лицо было ангельски-красивым, зато ухмылка – определенно дьявольской.

– Здравствуй, Элизабет, – негромко произнес он.

Я растерянно молчала. Как полагается обращаться к Эрлькёнигу – Лесному царю, Владыке зла, повелителю Подземного мира? Как разговаривать с легендой? Разум лихорадочно пытался унять разбушевавшиеся эмоции. Король гоблинов стоял передо мной – не зыбкое воспоминание, но существо из плоти и крови.