– К костру, – пояснил я, могуче преодолевая засасывающее водно-грязевое препятствие.
Раздался тяжелый выдох. Варвара опустошенно вылезла вслед за мной, подтаскиваемая на буксире, и потянулась к моим постирушкам:
– Давай.
– Почему?
– У тебя рук не хватит.
– А у тебя?
Меня смерил насмешливо-усталый взгляд:
– А я не против, чтобы ты любовался. Именно ты. – И она крутанулась на месте, продемонстрировав, чем.
– Я как бы тоже не против, – потупив взор, честно признался я, – но это неправильно.
– Чужая душа – потемки.
– Потемки – плохо, – сообщил я, насильно переставляя ноги в сторону костра, подальше от новых кошмарно-приятных провокаций. – В душе должен быть свет.
Прекратив дискуссию, Варварины руки отобрали мою одежду, вырвав из сомневающихся пальцев.
– Нас много, а ты у нас один. Не делай проблемы из ерунды.
– Спасибо.
Ученицы грелись, неутомимо подбрасывая дрова. Пламя полыхало до небес. Заметив мой обрисовавшийся силуэт, прикрылись. Я указал свободной рукой на дрова:
– Хватит.
Нахохлившимися воробушками царевны расположились вокруг костра, поочередно поворачиваясь то лицом, то спиной. Жар шел отменный. Кто-то сидел на корточках, выставляя к огню ладони, кто-то расположился прямо на земле. Некоторые уже завалились в огромный ветвяной лежак чуть поодаль. Туда тепло доходило, но не настолько мощное. Кожу не опаляло. Варвара, которая по дороге прихватила штаны, деловито тянулась к жердям, развешивая свое и мое. Застопорившийся на ней взгляд выжег напалмом раскаленную впадинку. А не спороли ли вы чушь-с, господин-с поручик-с? Никаких обязательств вам не предлагали… хотя не знаю, что предложили бы потом, поставив перед фактом. Гаденький голосочек пищал одно, голос разума твердил другое. Спор прикрыло сердце, выставив перед глазами печальное лицо Зарины.
Конец ознакомительного фрагмента.
