– Все равно. На улице еще темно?
– Не, пап, не получится, – Рита решительно замотала головой. – Ты пока ее прогревать будешь, пока то, пока се…полдня пройдет. Я сама доберусь.
Рита замолчала, будто собираясь что– то сказать, снова посмотрела на окно, а потом, загадочно прищурив глаза, договорила:
– Не волнуйся. Все будет хорошо. Дай лучше мне на обед денег. А?
– Тебе же мама вчера давала.
– Ну, это на завтрак, а мы с подружками еще хотели после тренировки в кафе посидеть.
– Хорошо, дам, – кивнул головой Владимир. – Кафе – это дело святое.
***
Уже после того, как Рита вышла из квартиры, Владимир понял, что замерз и нестерпимо хочет спать. Глаза налились свинцом и стали сами собой слипаться.
«Надо срочно прилечь, – подумал он, выключая за собой свет в прихожей и прислушиваясь к удаляющимся дробным каблучкам дочери в подъезде, – хотя бы на полчасика прикорнуть, пока окончательно не рассвело, а то умру…».
Он на ощупь прокрался к постели. Алевтина спала на другом конце разложенного дивана и была похожа на спящую медведицу, большую и мягкую. Как можно тише, стараясь не скрипеть пружинами, Владимир примостился рядом с ней, прижался спиной к ее теплой попе. Тут же согрелся.
Причмокнув от удовольствия губами, он улыбнулся чему– то непонятному и пробормотал что– то себе под нос, думая одновременно о своей дочери и о своей новой идее.
– Надо не забыть про монетку! Обязательно… Да… Вдруг получится.
В последнее мгновение, перед тем как погрузиться в сон, он скорее почувствовал, чем увидел или услышал, как за окном мелькнул свет подъезжающей машины, потом вроде послышался хлопок закрывающейся двери и шелест автомобиля, разворачивавшегося во дворе.
Глава 2
Второе утро для Владимира наступило одновременно с пробуждением Алевтины.
Обычно в субботу она любила поваляться в постели подольше. Понежиться, потянуться, порадовать свое тело сексом. На что, собственно говоря, Владимир очень даже рассчитывал, предполагая тем самым растопить некоторый лед в их супружеских отношениях, который наметился с вечера. Да и сам он с утра был бы не против прижаться покрепче к своей жене. Удовлетворить, так сказать, зов плоти.
Но не тут– то было.
Алевтина вдруг резко поднялась с постели и, не глядя в сторону мужа, прошла в ванную комнату. По дороге она включила радио и телевизор, при этом увеличила громкость настолько, чтобы звук был слышен в ванной комнате даже при закрытых дверях и с включенной водой.
Новостной ряд первого канала и музыкальные приветы радио «Шансон» были не лучшим фоном для приятной утренней дремы, поэтому Владимир очень быстро стряхнул с себя объятия Морфея.
«И никакого кофе не надо!», – подумал Владимир, все еще не отрывая голову от подушки и не открывая глаз.
Одновременно он прокрутил в голове варианты: чем его благоверная могла быть недовольна? А то, что вся эта «цыганочка с выходом» была признаком того, что она пребывает в плохом расположении духа, видно даже с закрытыми глазами. Вернее слышно.
Алевтина тем временем вышла из ванной и прошла на кухню, стала греметь там посудой.
В итоге, прокрутив в голове весь вчерашний день, а также прошедшие вечер и ночь, а заодно, отмотав ленту семейных событий еще на несколько недель назад, ну просто так, на всякий случай, он пришел к выводу, что не имеет никакого отношения к ее плохому настроению. Весь охваченный мыслью период времени его поведение иначе как идеальным не назовешь.
