– Ну уж нет, герой, в одиночку ты не помрешь… Вои, стой!!! Луки к бою, уделаем выродков!!! Бронебойные, навесом!!!
Команду я отдаю, уже выхватив свой биокомпозит и наложив стрелу на тетиву. До рогаток остается шагов тридцать, до монголов – около сотни, не больше, и расстояние это стремительно сокращается с каждым мгновением. А значит, еще десяток секунд – и тургауды напорются на «чеснок»! Ну вот тогда и отступим, подобрав всех раненых, а пока…
– Бей!!!
Глазомер Егора и его опыт стрельбы из лука меня еще ни разу не подводили. Привычно расставив ноги на ширине плеч (носок левой смотрит на приближающегося противника), я развернулся к врагу левым боком – в таком варианте я сам становлюсь узкой и довольно сложной мишенью. Задрал левую руку с биокомпозитом вверх градусов этак под сорок пять, чтобы выпущенная стрела взлетела в воздух и уже после, описав дугу, обрушилась сверху на скачущих всадников… После чего оттянул ее оперенный конец к подбородку и, выкрикнув команду, одновременно с тем разжал пальцы на хвостовике! Стрела с граненым наконечником взлетела в воздух, и тут же к ней присоединилось еще полсотни бронебойных сестер!
Грозно зашелестев в воздухе, рой оперенной смерти устремился к тургаудам и где-то на полпути над нашими головами встретился с градом монгольских срезней. Несколько стрел, встретившись в полете, отвесно упали вниз… Завораживающая картина, если забыть, что и враг стреляет по тебе!
Негромкий шелест чего-то настолько близкого, что невольно цепенеешь от ужаса, замерев, потянувшись к колчану, – и тяжелый удар в грудь, прямо под горло, заставляет меня пошатнуться и вскрикнуть от боли! Однако же меховая накидка и прочная кольчуга защитили тело от двузубого монгольского срезня – лишь к ногам упало его обломанное древко… Поганые по каким-то неизвестным мне причинам других наконечников не используют, и это меня и спасло!
Зато наши граненые достают тургаудов, выбив не меньше десятка гвардейцев из седел да опрокинув трех всадников вместе со скакунами! Впрочем, этого было мало, крайне мало, чтобы остановить стремительный бег всадников… А оглянувшись по сторонам, я с болью в сердце заметил, что упало наземь уже не меньше пяти моих раненых ратников…
Но тут вдоль скученной на льду Прони колонны кочевников ударил град из полусотни арбалетных болтов, выпущенных ратниками Твердислава Михайловича! И залп елецкой дружины был как минимум вдвое результативнее – не менее двух десятков бронированных монголов просто вышибло из седел! Правда, от середины колонны тут же отделился довольно внушительный отряд ханских телохранителей, направивших своих лошадей на снег низкого берега, навстречу ельчанам…
Как вдруг истошное, оглушительное конское ржание огласило окрестности!
Неподкованные жеребцы, напоровшиеся с разбега на «чеснок», плохо различимый в утоптанном снегу (особенно когда во весь опор скачешь на замерших пешцев врага!), дико, оглушительно взревели, падая на лед или пытаясь встать на дыбы! При этом их еще и таранят напирающие сзади животные, чьи наездники так и не успели затормозить… А мгновением спустя к реву лошадей добавился и отчаянных крик монголов, придавленных сотнями килограммов живого веса и также напоровшихся на рогульки при падении! Узкие, тонкие и довольно длинные жала «ежей» как нельзя лучше подходят для пробития любого доспеха…
А в воздух из-за спины уже взлетели стрелы полусотни Кречета, и всего удар сердца спустя к ним добавились наши собственные дары смерти все с теми же бронебойными наконечниками…
