– Судя по всему, вашей тонкой душевной организацией вместо дубины можно полки нечисти косить, – ничуть не смутился ректор и приказал: – Слезайте немедленно.
– А вы швыряться ничем не будете? – уточнила я, прикидывая, как бы половчее спуститься.
– Только если вы вздумаете там задержаться, – с намеком протянул лорд ректор.
Делать было нечего. Пришлось спускаться. И вот когда я начала слезать, оказавшись спиной к господам магам, то почувствовала, как меж лопаток словно загнали раскаленный штырь. И пусть боль продлилась не больше секунды, но я потеряла равновесие. Оттолкнулась ногой от ускользавшей опоры и, извернувшись в полете кошкой, упала на что-то… Точнее – на кого-то. Как выяснилось мгновением позже – на несчастного, ошарашенного Мурса.
А ректор невозмутимо заметил:
– Когда вы, фисса, предупреждали, что можете чем-нибудь кинуть, я не подозревал, что вы имели в виду себя.
– А вы обещали не применять магию, если я не буду затягивать со спуском… – припомнила, вставая с придавленного Мурса.
– Вы задержались… – отчеканил лорд. – Впрочем, должен признать, что сопротивляемость магии у вас и правда выдающаяся… – задумчиво протянул ректор и побарабанил по поверхности стола, рядом с которым стоял. – Что же мне с вами делать?.. Проверяющий не допустит приема простолюдинки в обход одного из испытаний. Он и так считает, что в академии слишком много адептов низкого сословия…
Я сглотнула и нервно вытерла ладонь о юбку. Злость на ректора враз куда-то улетучилась. Да, его проверка была самой жесткой из всех, но, похоже, небезосновательной. Он хотел быть уверен, что если решит ради меня нарушить правила, то этот риск должен быть оправдан.
Вот только… Если бы Мурс ошибся? Если бы я не смогла вобрать магию атакующего заклинания? Что тогда?
Ректор выплатил бы компенсацию? Сдается, разве что посмертно…
– Она сможет сдать теорию? – лорд обратился уже к Мурсу. Вопрос прозвучал требовательно и жестко. А еще так, словно меня здесь и вовсе не было.
Профессор растерялся. Зато я, почувствовав, что решается моя судьба, произнесла:
– Теорию чего?
– Ясно, не сдашь. – По моему вопросу лорд все понял. – А значит, сколь бы выдающимся ни был ваш дар, фисса Громвинд, проверяющий из департамента не допустит зачисления. Хотя защитник из вас вышел бы отменный… – Мужские пальцы выбили по столешнице дробь.
И тут отмерший Мурс тихо пояснил мне:
– На экзамене вытягивают билет. В нем три теоретических вопроса: по истории магии, расчетам, естествоведению.
«Настаивай, чтобы тебя допустили до экзамена, – услышала я в голове голос призрака, который до этого вел себя подозрительно тихо. – Я тебе помогу…»
– А если я сдам? – спросила ректора и упрямо посмотрела в аристократическое лицо лорда, отмеченное морщинами и тонкими росчерками старых шрамов. Один их них шел наискось ото лба до мочки уха и рассекал левую бровь ректора, без слов говоря: стоявший передо мной маг провел свою жизнь, не перебирая за столом бумаги. И тот, кто привык к сражениям, вызов оценил. И принял.
– Так в себе уверена? – Он изогнул располовиненную бровь.
– А думаете, я сюда добралась, преодолев столько всего, чтобы развернуться у порога и уйти? Выставите в дверь – я в окно полезу. Из окна выпихнете – в коридоре подкараулю… – мой голос звучал столь решительно, что ректор поверил. И, усмехнувшись, припечатал ладонь к столешнице, словно что-то для себя решив.
