– И что тут такого? Здесь очаровательное мест-о.
– Возможно. Но ты хотел приехать именно сюда, потому что здесь должна была быть она.
– Она? Кто?
– Миссис Маршалл. Ты… ты потерял голову из-за нее.
– Ради бога, Кристина, будь разумной! Не в твоей натуре ревновать.
Однако его гнев получился неискренним. Патрик явно был смущен.
– Мы были так счастливы, – пробормотала миссис Редферн.
– Счастливы? Разумеется, мы были счастливы. Мы и сейчас счастливы. Но долго так не продлится, если ты станешь устраивать сцену всякий раз, когда я заговорю с какой-нибудь женщиной!
– Дело не в этом.
– Нет, в этом! В браке у человека должны быть… ну… друзья. Твоя подозрительность не имеет под собой никаких оснований. Я… я не могу поговорить с симпатичной женщиной без того, чтобы ты не возомнила, будто я в нее влюбился…
Умолкнув, Патрик пожал плечами.
– Ты действительно в нее влюбился… – печально произнесла миссис Редферн.
– О, Кристина, не говори глупостей! Я… да я с ней только парой слов обменялся!
– Неправда.
– Ради всего святого, не бери в привычку ревновать меня к каждой привлекательной женщине, которая нам встретилась!
– Миссис Маршалл не просто какая-то привлекательная женщина, – с жаром возразила Кристина. – Она… она другая! Она порочная. Да, порочная! Она сделает тебе больно. Патрик, пожалуйста, остановись! Давай уедем отсюда.
Редферн упрямо вскинул голову. Вид у него сразу же стал какой-то мальчишеский.
– Кристина, не говори вздор! – с вызовом произнес он. – И… и давай не будем из-за этого ссориться.
– У меня нет желания ссориться.
– В таком случае веди себя, как подобает рассудительному человеку. Возвращаемся обратно в пансионат.
Он встал. Кристина посидела немного, затем тоже встала.
– Ну хорошо… – сказала она.
Сидящий в соседней нише Эркюль Пуаро печально покачал головой.
Некоторые люди, случайно став свидетелями разговора, не предназначенного для чужих ушей, тактично удаляются. Но только не Пуаро. У него не было никаких угрызений совести на этот счет.
– К тому же, – как он объяснил впоследствии своему другу Гастингсу, – речь шла об убийстве.
– Но ведь к тому моменту убийство еще не произошло, – удивленно посмотрел на него тот.
Эркюль Пуаро вздохнул:
– Однако, mon cher[9], все уже говорило о том, что оно произойдет.
– В таком случае почему вы его не предотвратили?
И Эркюль Пуаро со вздохом повторил то же самое, что уже однажды говорил в Египте: если какой-то человек решительно настроен совершить убийство, помешать ему нелегко. Он не винил себя в том, что произошло. По его мнению, это было неизбежно.
