Помолчав, Пуаро сказал:
– Наверное, многие вам завидуют, мадемуазель.
– О да, – спокойно подтвердила Розамунд Дарнли. – Естественно.
Она задумалась, и уголки ее губ изогнулись вверх в ироничной усмешке.
– Да, я действительно представляю собой образец женщины, добившейся успеха в жизни. Я получаю наслаждение от своего творчества – мне действительно нравится создавать одежду, – и при этом я успешная деловая женщина. Я не стеснена в средствах, у меня хорошая фигура, я не уродлива и знаю, что сказать. – Мисс Дарнли помолчала, ее улыбка стала еще шире. – Ну конечно – у меня нет мужа! Тут у меня провал, не так ли, месье Пуаро?
– Мадемуазель, – галантно произнес детектив, – если вы не замужем, это лишь потому, что среди представителей моего пола не нашлось никого, владеющего в достаточной степени даром красноречия. Вы остаетесь одна по своей воле, а не в силу обстоятельств.
– И тем не менее, – сказала мисс Дарнли, – я не сомневаюсь в том, что вы, подобно всем мужчинам, в глубине души уверены в том, что ни одна женщина не может быть довольна жизнью, если она не замужем и у нее нет детей.
Пуаро пожал плечами.
– Выйти замуж и завести детей – общий удел всех женщин. И только одной женщине из ста – нет, из тысячи! – удается сделать себе имя и добиться положения в обществе, как это сделали вы.
– И тем не менее я всего-навсего несчастная старая дева, – усмехнулась Розамунд. – По крайней мере, вот кем я чувствую себя сегодня. Я была бы гораздо счастливее, если б зарабатывала гроши, имела бы здоровенного неразговорчивого грубияна-мужа и целый выводок надоедливых детей. Как вы считаете?
– Раз вы так говорите, мадемуазель, – пожал плечами Пуаро, – значит, так оно и есть.
Розамунд рассмеялась. К ней тотчас же вернулось хорошее настроение. Она закурила сигарету.
– Определенно, месье Пуаро, вы умеете разговаривать с женщинами. Теперь мне уже хочется принять противоположную точку зрения и отстаивать необходимость карьеры для женщин. Конечно, у меня все прекрасно – и я это знаю!
– В таком случае, в саду – или лучше сказать на взморье? – все отлично, мадемуазель.
– Совершенно верно.
Пуаро также достал портсигар и закурил свою любимую тонкую сигаретку. Провожая взглядом поднимающееся облачко дыма, он пробормотал:
– Значит, мистер… нет, капитан Маршалл – ваш старый друг, мадемуазель?
Розамунд выпрямилась в кресле.
– Откуда вы это узнали?.. А, должно быть, вам сказал Кен.
– Никто мне ничего не говорил, – покачал головой Пуаро. – Как-никак я детектив, мадемуазель. Это заключение было очевидным.
– Не понимаю, – сказала мисс Дарнли.
– Но подумайте сами! – Маленький бельгиец возбужденно всплеснул руками. – Вы здесь уже неделю. Вы были жизнерадостной, веселой, беззаботной. Но сегодня неожиданно заговорили о призраках, о былых временах… Что произошло? Вот уже несколько дней новые гости сюда не приезжали, и только вчера вечером приехал капитан Маршалл с женой и дочерью. А сегодня – такая перемена! Это же очевидно.
– Что ж, вы правы, – согласилась Розамунд Дарнли. – Мы с Кеннетом Маршаллом выросли вместе. Маршаллы жили по соседству с нами. Кен всегда относился ко мне хорошо – но с некоторой снисходительностью, разумеется, поскольку был на четыре года старше. Я его очень долго не видела – пожалуй, лет пятнадцать, не меньше.
– Очень долго, – задумчиво произнес Пуаро.
Розамунд кивнула.
Какое-то время они молчали, затем детектив спросил:
